— Живо в камеру!
Выскочив из машины, огляделись. Поняли, что их привезли в следственный изолятор. Переглянулись. Молча пошли длинными коридорами, понимая, что не каждое избавление есть свобода… Рогачев решил не откладывать допрос до следующего дня. И, разместив Барина и Конюха по разным камерам, уже через час вызвал в кабинет Платонова.
Следователь был наслышан о нем, знал, как ведут себя мошенники, попавшие в руки милиции или прокуратуры. Но Юрий Васильевич рассмешил Рогачева.
Едва оказавшись в кабинете, засыпал благодарностями:
— Вы — мой избавитель! Спасли от неминуемой расправы и мучительной смерти. Вырвали из рук садистов и убийц! Я уже не верил, что выживу и вырвусь из того ада. Скажите, сколько обязан за проведение столь блестящей и опасной операции?
— Успокойтесь! Лично мне вы ничего не должны! Я хочу получить совсем иное!
— Скажите! Я на все согласен заранее! Я бесконечно признателен вам! — дрожал человек и, казалось, — был искренен.
— Правдивые показания! Больше ничего!
— А мне скрывать нечего! Спрашивайте обо всем, что нужно! Я честный человек! Мне нечего стыдиться! — говорил Барин, сев напротив следователя.
— Скажите, Юрий Васильевич, когда и за что захватили вас крутые? — положил перед собою протокол допроса Рогачев.
— Прошел месяц, но мне он показался…
— За что вы попали к ним? Как объяснили вам причину?
— Взяли нас, как и всех. Ничего не объясняя. На кольцевой остановили. Подрезали нашу машину, прижали к кювету, велели выйти. Мы не соглашались. Хотели уехать, захлопнули дверцу. Вот тут и началось…
— Что именно?
— Стрельба. Нам пробили колеса. Тут выскочил наш охранник. Но… Что он мог, если подоспела «Волга», в ней еще четверо. Оглядели нас. И велели пересесть в их машину. Мы отказались. Они ударили по голове охранника, сунули его в багажник нашей «Ауди». А вскоре и нас точно так же. Пришли в себя и не можем понять, где находимся.
— Где же именно?
— В подвале! Там было темно и холодно.
— За что? Вам сказали? Кого вы обманули или разорили?
— Никого! Нас с кем-то спутали!
— Может, вас вернуть туда, чтоб вспомнили? — обронил Рогачев.