Тот сник и заговорил глухо:
— Вся беда в том, что Юрку знаю давно. Еще до зоны, до суда, когда он работал в море, а я в морге. Хорошие были времена! — вздохнул Горелый и продолжил: — Потом в судьбе заштормило. Юрку выбросило на берег, а меня — в зону. Но он все пять лет, какие я был «в ходке», смотрел мою мать. Кормил и не бросал ее, заботился о ней. Вы понимаете, что такое содержать на своей шее целых пять лет чужого человека? А время было нелегким. Но мать не знала нужды ни в чем. И я только за одно это стал обязанником Юрки. Да и мне он помог.
— А почему, работая в морге, вы не жили вместе с матерью? Почему предпочли ютиться в морге?
— Мы никогда не уживались с нею в одной квартире. Слишком разные. Я всегда помогал ей, но жил отдельно.
— Почему?
Горелый поник, ссутулился. Ему не хотелось отвечать на этот непростой и очень личный вопрос.
…Яшке поневоле вспомнилось прошлое… Сколько лет было ему тогда? Три, а может, меньше. Он жил с отцом и матерью в многоэтажном доме в центре города. Родители часто ругались меж собой. И однажды мать не выдержала очередной ссоры. Оделась наспех. Обозвала отца грязно, грубо. Сказала, что уходит. И выскочила из квартиры. Отец подошел к окну, распахнул его настежь. Схватил Яшку за ноги, опустил за карниз. Пацан заорал от ужаса. С высоты восьмого этажа люди внизу казались крошечными. Он вопил во все горло. А отец, увидев мать, выскочившую из подъезда, крикнул:
— Если не вернешься, забирай с собой своего выродка. Лови его! — отпустил одну ногу мальчишки. Яшка зашелся в визге. Мимо шли люди. Но никто не остановился, не вступился за малыша. Он висел вниз головой, покуда мать не крикнула снизу:
— Я иду!
Она и впрямь скоро вернулась. Отец втащил Яшку обратно в комнату, но… Мальчишку перекосило. Страх обезобразил пацана До неузнаваемости. Мать поволокла его по врачам, но те оказались бессильны. Яшка рос уродом. И мать не выдерживала, срывалась на отца с упреками. Тот, чувствуя вину, запил.
А вскоре Яшка с матерью навсегда ушли от него к бабке. Та жила в деревянном доме, напоминающем большой барак со множеством соседей. Пацан ни с кем не сдружился. Его не признали. Да и бабка шпыняла всегда. Она запретила Яшке есть за общим столом. И кормила на кухне. Мать молча согласилась с нею. Мальчишку закрывали в дальней темной комнате, когда к ним приходили друзья, знакомые или соседи.
Он никогда не играл во дворе с детьми после одного случая. Вышел с мячом. Хотел поиграть в лапту. Но одна из девчонок, внезапно увидев его, испугалась, упала в обморок. Ее мать вскоре ворвалась в квартиру и устроила скандал Яшкиной бабке. Пригрозила милицией. А уж как обзывала мальчишку! У того потом много дней уши горели от воспоминаний.
Какое кино, театр или цирк? Ему даже в библиотеку ходить запретили. В школе всякий день устраивали «темную». И Яшка, закончив пять классов, наотрез отказался учиться дальше. Его изводили девчонки. Обзывали, дразнили, били. Унижали, устраивали пакости.
Да что там чужие? Повела Яшку бабка в зоопарк. Тот на свою беду попросил мороженое. Бабка взъярилась:
— Еще чего? Много хочешь! — и дала подзатыльник. Мальчонка заплакал от обиды. Тогда старуха схватила его за шиворот и, подведя к кому-то из работников зоопарка, спросила:
— Скажите, вам чертенка не надо? А то могу продать по дешевке, — указала на Яшку.
Мужик всерьез стал ощупывать голову пацана. Искал рога.
— Он еще молодой! Вот повзрослеет, появятся! — поняла бабка.
— Ну, а где же хвост? — схватил пацана за зад.
Яшка мигом дал стрекоча, всерьез поверив, что его могут продать чужим. С того дня он люто возненавидел бабку. Видя эту вражду, мать увезла мальчишку к своей сестре в деревню. И Яшка слышал их разговор.
ebooksa