— Не помню!
— Говорилось неоднократно. Именно после этого я перестал здороваться с тобой, потерял к тебе всякое уважение. А тебя заносило все сильнее и круче.
— Скажи честно, для чего ты меня позвал сюда? Отчитать, отплатить за старые обиды, напомнить болячки и высмеять за прошлое? — встал Казанцев.
— Жора! Я — не ты! Сиди спокойно! — положил ему руку на плечо хозяин кабинета и попросил секретаря принести чаю на двоих. — Помнишь, как на третьем курсе у меня в трамвае воришки сперли стипендию? Я тогда впал в отчаянье, не зная, на что буду жить? Ведь помочь некому. И тогда ты достал свою стипендию и, разделив пополам, сказал: «Вместе — выживем!», помнишь? Мы тогда с тобой инвалидов и стариков возили в колясках по парку. После лекций разгружали вагоны на железной дороге. Даже аттракционы в городском саду обслуживали. И в итоге не только выжили, а и оделись, обулись, научились зарабатывать.
— Ой, Леха, не говори! Я и теперь помню, как ты соблазнял меня поехать на все лето в пионерский лагерь воспитателями. Мол, питание бесплатное, а зарплата будет целой! Ну я и согласился! А там, елки-палки, мы все три месяца на манной каше просидели. Я тогда думал, что до конца жизни ее наелся. Она мне во сне, как наказание, снилась! После того о пионерских лагерях слышать не мог!
— Жор, а помнишь, какое мы с тобой проклятье придумали?
— Какое?
— «Чтоб ты до смерти одной манной кашей питался!» — громко рассмеялся генерал.
— Забыл! Оно и немудрено. Бывали дни, когда я был бы рад хоть детской миске этой каши, — дрогнул голос Казанцева, но, взяв себя в руки, он ушел от воспоминаний, отпил чай и спросил: — Так ты берешь меня на работу?
— А ты уже на работе! На твоем столе в конверте лежит аванс. Стол пока пуст. Конверт увидишь сразу. И ордер на квартиру! Необходимое там есть! Вместе — выживем! — напомнил генерал другу забытую молодость…
Через месяц Казанцев вместе с Рогачевым поехали в следственный изолятор.
— Приведите Ведяева, — попросили охрану. Те не промедлили. Конюх тяжело вошел в кабинет, потерянно встал у двери, испуганно смотрел на обоих.
— Анатолий Алексеевич! Вы свободны! — сказал Рогачев. — За отсутствием состава преступления уголовное дело в отношении вас прекращено…
Ведяев протер глаза. Непонимающе смотрел то на Рогачева, то на Казанцева.
— Возвращайтесь домой! — добавил Славик.
— Куда? У меня нет ключей от квартиры, нет документов. Нет ничего, кроме оплеванного имени! — глухо ответил человек.
— Вас берут в ревизионное управление на работу. А ключи и документы мы вам сейчас вернем! — открывая сейф, Славик увидел, как внезапно упал человек на пол, не удержался на ногах.
— Что это с ним? — растерялся Рогачев.
— Ничего, пройдет! Такое случается иногда. Я сам через это прошел. Горе человека бьет. А радость и подкосить может. Потому что слишком редкая гостья она в жизни человеческой, как белая ворона среди черной стаи, — говорил, помогая Ведяеву встать, Казанцев, уже познавший на себе все то, что Конюху еще предстояло услышать и осмыслить.
Пока Рогачев заполнял какие-то бумаги для Ведяева, Казанцев успел ему сказать:
ebooksa