Макарыч долго смотрел на них. Потом взял в руки рюкзак с тощими пожитками и пошел по перрону.
До вечера ходил он по улицам города. И вдруг увидел того мальчонку. Он сидел со щетками на обшарпанной скамейке. Зазывал людей. Макарыч подошел. Тот аж икнул, увидев его рыжие кирзухи.
— Дяденька, у меня всего одна банка ваксы.
Макарыч, не говоря ни слова, принялся наводить блеск на свои сапоги. Мальчишка чуть не плакал.
— Дяденька, мне ж больше купить не на что!
Макарыч, покончив с сапогами, крякнул и ушел. Вернулся он вскоре. Малец Стоял в подворотне и горько плакал.
— Слышь, Колька, ты што ето рассопливилси?
Тот, не веря глазам, смотрел на Макарыча.
— Я думал, что вы совсем ушли.
— Уж лучче не думай, а держи свое хозяйство, — Макарыч передал Кольке стульчик и ящик: — Открывай.
Колька несмело отпер ключом. А из-под приподнимавшейся крышки полилась музыка. Эти двое вмиг забыли обо всем, слушали, как два ровесника. Молчали.
Прохожие останавливались. Смотрели на обоих. Осторожно обходили.
— Ну, ладно. Ты тут давай, — пришел в себя Макарыч.
Колька глянул в ящик и удивился еще больше. Там лежало столько банок с ваксой, сколько не имел ни один чистильщик.
— Держи, — протянул Макарыч деньги.
— Ой, зачем столько?
— Матери дай. Пусть от хворы избавитца.
— Откуда вы знаете все?
Но Макарыч уже уходил. А Колька испугался оставить ящик и стул. Догонять с ним было тяжело.
— Дяденька! Дяденька! Спасибо! — тонула в толпе запоздалая благодарность.