Если не считать карты, на столе лежала лишь тоненькая, большого формата детская книжка. Открытая, сложенная пополам так, что взору представала лишь одна страница, придавленная чисто вымытой массивной стеклянной пепельницей.
Короткое стихотворение, напечатанное большущими буквами. Классическое.
Уронили мишку на пол, оторвали мишке лапу.
Все равно его не брошу, потому что он хороший.
В свое время в их кругах с оглядочкой именовали сей старый стишок «Балладой о Форосском заточении». Уронили Мишку на пол, оторвали Мишке лапу… И на лысину наплевали вдобавок.
Вирш был проиллюстрирован, как и следовало ожидать, яркой картинкой с изображением незадачливого мишки, валявшегося на полу вверх ногами с оторванной лапой и разнесчастной мордой. Впору посочувствовать…
Данил аккуратно стряхнул пепел в синюю старомодную пепельницу, сдвинул ее в сторону и спросил:
— Тебе эта книжечка ни о чем не говорит? Оксана пожала плечами:
— Понятия не имею, к чему она тут. На полке, видимо, лежала. Только зачем он ее на стол выложил?
Действительно, зачем? И старательно придавил пепельницей… Если толковать как очередной, дополнительный ключ, что бы он мог означать?
Уронили… Оторвали… Лапа… Мишка… Где у нас аналогии и ассоциации? Как это где?!
— Ты лучше на карту посмотри, — сказала Оксана. — Снова Калюжин.
— Вижу, — проворчал под нос Данил, выдернул кнопку, повертел. Выложил на карту рядок прозрачных квадратиков, словно играл сам с собой в домино.
— А это что?
— А черт их знает, безделка какая-то… — Данил ссыпал квадратики обратно в коробочку, спрятал ее в стол, а карту сунул во внутренний карман. — Ну, как на твой взгляд? Ничего не убавилось? Не прибавилось? Внимательнее посмотри…
Она старательно огляделась, мотнула головой:
— Все как прежде. Разве что под диван заглянуть…
— И загляну, — кивнул Данил, опустился на корточки, выгибая шею, заглянул под низкий диван.
Пусто. Выпрямился, отряхнул коленки и локти. — Поехали, ничего тут нет интересного…
…Высадив Оксану возле особнячка — и удостоившись в знак будущих утех торопливо-ловкого поцелуя в щеку, — поднялся в вестибюль вслед за ней и выяснил у охранника, что Паша Беседин так и не появился. Вернулся в машину, завел мотор и отъехал метров на триста, к пустырю. Перегнулся к заднему сиденью, взял медвежонка, рассеянно всмотрелся в глуповатую мягкую морду, сильно встряхнул, держа возле уха.
ebooksa