Рахман не без труда поднял мину весом сорок килограммов. По пути к «нижней цитадели» он забрал со стеллажа пару взрывателей. Карточка агента «Сикрет сервис» стала ему пропуском в следственный изолятор. И первым, кого он увидел, был ее директор.
Андрей пресек его попытку заговорить:
– Вам нужно было раньше налаживать диалог. Не со мной. Я лишь исполнительный механизм. От меняя более ничего не зависит. Молитесь, мистер Смит... И – вот еще что. Полковник Каддафи велел вам передать, что его невозможно уничтожить...
Второй он увидел Руби. Но прежде услышал свое имя:
– Андрей!
Рахманову Трой Смит отчего-то напомнил Саддама Хусейна: обросшего, покорного своей судьбе жалкого человека. Трой не противился, когда Рахманов за руку тянул его за собой, а потом втолкнул в одну из камер.
– По крайней мере вы и мой хозяин сейчас в равных условиях. Полковника тоже окружают каменные стены, сотрясаемые взрывами бомб. Как любите говорить вы, англичане и американцы, – ничего личного, это только работа.
Рахманов отдал должное Трою Смиту – тот не проронил ни слова. И не перешагнул порога своей камеры с распахнутой настежь дверью. Он молча наблюдал за тем, как в двадцати шагах от него агент военной разведки укрепляет на металлической двери мину, и на миг ему показалось, что это сотрудник «Сикрет сервис» Ахмед Джемаль...
С обеих сторон мины находились несколько стандартных (подковообразных) магнитов, и каждый магнит закреплен к корпусу с помощью резинового сочленения, что позволяло ей более надежно притягиваться к металлической поверхности. Рахманов укрепил мину на двери и ввернул в резьбовое гнездо взрыватель замедленного действия. Встретившись внутри гнезда с острым штоком, ампула с кислотой «накололась» на него и лопнула, начав разрушать деталь, удерживающую ударник во взведенном положении. Теперь уже никто не мог повернуть этот процесс вспять.
– У нас десять минут, – сказал Рахманов, выводя Руби из «цитадели» и закрывая дверь, открыть которую изнутри было невозможно.
Руби хотела было спросить, не жалко ли Андрею директора, – но предвидела ответ: «Твою подругу он не пожалел».
Они вышли из музея и сели в машину. На выезде Нил Стоун, умолчав о подозрительных звуках в музее, поинтересовался у Рахманова, все же надеясь получить ответ и на замаскированный вопрос:
– Что за чертовщина у вас творится со светом?
– Перебои с электричеством.
Нила этот ответ не удовлетворил. Он смотрел вслед «Ягуару», на заднем сиденье которого расположилась женщина. Этот арабского вида парень мог придумать что-нибудь оригинальное.
Арабского вида...
Когда он въезжал на территорию музея – недовольно морщил лоб и в буквальном смысле слова прикрывался изумрудного цвета удостоверением. Минуту назад его лицо было открыто. И тут Нил Стоун вспомнил, где видел этого араба.
– Господи, Джекоб. – Он уставился на напарника, застывшего у желтой черты. – Да это же был сам ар-Рахман, ливийский террорист.
– Да брось ты...
– Не веришь?