- Ты неисправим! Не вздумай обсуждать эту тему с кем-нибудь другим. Ты знаешь, что к «испанцам» здесь отношение особое – в момент загремишь в лагеря! Это в лучшем случае… Вождь считает, что он морочит Гитлеру голову и делает это удачно. Переубедить его в обратном не сможет никто. Наши резидентуры за рубежом, дававшие информацию о планах Гитлера о нападении на Советский Союз, безжалостно уничтожены. Сейчас рабочих осталось только три-четыре группы, которые мы бережем, как зеницу ока… И все! Поэтому, помалкивай!
- Я понял, Станислав! – Леонид поник головой. – Понял, что ничего не понял!
- Да ну тебя к черту! – Станислав даже вскочил с дивана. – Я тебе все сказал. Дальше поступай, как знаешь… Сейчас у тебя три месяца отпуска за все годы службы в Испании, езжай к семье и принимай валерианку. Стаканами! Но чтобы вернулся в боевом настроении, готовый выполнить любую задачу партии! Да, кстати, я навел справки о твоих: Фрося окончила медицинские курсы и теперь работает заведующей амбулаторией на станции Иловайское. Там же, в амбулатории ей выделен флигель под жилье. А-а, вот еще что! Твоя жена, оказывается, писательница и поэтесса! В издательстве "Донбасс" вышло уже несколько ее книг! Вот так-то! Сын Анатолий – окончил восьмилетку и сейчас учится в физкультурном техникуме в Харькове. Ну, а дочь – школьница, ей, как ты знаешь, исполнилось только девять…
- Станислав, я-то знаю, что ей девять, но сколько лет я не видел ее, ты знаешь?
- Не дави на жалость, Сербин, не разжалобишь! Или ты забыл, что я и сам такой?
- Да я не о жалости… Как раз наоборот… Не было ли у тебя…
- Слушай, заткнись, в конце концов! Что тебя потянуло на философию после путешествия через Европу?! Смотри, я скоро сам начну тебя подозревать…
- Да, ну тебя, честное слово! – обиделся Путник. – С кем же мне поговорить, если не с человеком, с которым мы кровью повязаны?
- Леонид, уезжай, ради Бога, домой! Я тебе уже заказал проездные документы, иди, получай и дуй к родным!
- Ладно, брат! – Леонид легко поднялся с дивана. – Поеду. Не поминай лихом!
Они обнялись, и Сербин, поскрипывая новенькими сапогами, отправился оформлять документы…
За окном подвывал ветер, бросаясь охапками желтых, мертвых листьев… Осень в этом году выдалась ранняя и холодная. Но в печке уютно потрескивали сосновые полешки, напиленные из шахтной крепи, которые Фросе возили с 35-ой шахты, как госслужащей… Фрося делала уроки с дочерью. За прошедшие годы она мало изменилась, только красота ее стала более зрелой и притягательной. Она не поверила в смерть Леонида, когда ей принесли похоронку и орден Красного Знамени в коробочке алого бархата, и детям запретила верить в смерть отца. Она всегда была уверена, что Леонид вернется, и каждый день начинала с того, что готовила себя к его приезду, прихорашиваясь…
Она отложила тетрадь с заданиями по арифметике, и вдруг ее сердце испуганно ёкнуло: она в затрапезном домашнем халате, в несуразных шлепанцах – а вдруг сейчас придет Леонид!
Фрося опрометью бросилась в свою комнату переодеваться. Быстро переодевшись в нарядное платье василькового цвета, так гармонировавшее с ее глазами, она села к зеркалу и стала укладывать волосы.
- Настенька! – крикнула она дочке. – Ты собрала портфель на завтра?
- Собрала, мам!
- Одень, пожалуйста, свое платье, что я тебе на новый год сшила!
- Зачем, мам? Я его выгладила, развесила аккуратно…
- Одень, доченька, одень!
- Да зачем же я буду его мять, мама? Пусть висит!
ebooksa