— Лучше не спрашивайте, — обречённо вздохнула Елизавета Дмитриевна и в её глазах опять появились слёзы.
— И, всё-таки?
— Четыреста пятьдесят тысяч долларов одна операция, а Саше необходимо сделать как минимум — три, — всхлипнула женщина и тут же, торопливо добавила, — но сюда входит и оплата билетов на самолёт до Израиля.
— А почему до Израиля?
— Так нам посоветовали. Сказали, что в Иерусалиме есть специализированная клиника.
— Лиза, кто там пришёл? — раздался тихий голос из комнаты. — Я слышу, что ты с кем-то разговариваешь.
— Это твой бывший сослуживец пришёл проведать тебя, — вытирая слёзы, сказала Елизавета Дмитриевна. — Ты можешь его принять?
— Конечно. Проведи его быстрее ко мне.
— Идите к нему, он будет рад встрече с вами.
Комок подкатил к горлу и застрял там, сдавив его спазмами, когда Виктор увидел лежащего в постели человека.
— Здравствуй, командир.
— Здравствуйте, — тихим голосом отозвался больной. — Кто вы? Подойдите поближе, я не узнаю вашего лица, но голос ваш мне знаком.
— Я — Виктор.
— Какой Виктор?
— Крутой.
— Виктор, это ты!? — вскрикнул Александр Михайлович и сделал попытку приподняться, но не смог даже пошевелиться, только застонал от пронзившей всё его тело, острой боли.
— Я, — улыбнулся Виктор. — Вернулся из небытия.
— Теперь вижу. Что ты сделал со своим лицом? — вглядываясь в его лицо, тихо спросил отставной полковник.
— Это не я, это пластические хирурги. Как тебе оно?
— Красавчик. За тобой и раньше бабы бегали, а теперь вообще отбоя от них не будет. Ну, с воскрешением тебя. Проходи поближе, бери стул и садись.