Некоторое время старпом и командир молча смотрели друг другу в глаза, как бы пытаясь осознать то, что происходит. Появление российских спецназовцев, пусть всего четырех человек, пусть и без мощного буксира, все же было хорошей новостью. Это значило – о «Щуке» помнят, знают про несчастье, случившееся с субмариной, и стараются помочь.
– Что они реально могут сделать, товарищ кавторанг? – резонно спросил засомневавшийся Решетников.
– Они уже немало сделали. И ты сам слышал план каплея.
– По-моему, план не из лучших.
– У тебя есть что-нибудь более реальное, старпом? Если все удастся, мы решим наш главный вопрос с нехваткой кислорода, иначе нам и суток не продержаться, и ты сам это понимаешь. Не зря корейцы нам вентиляцию отключили. А потому я считаю, что следует рискнуть.
Решетников задумчиво смотрел перед собой. Его взгляд был словно устремлен вдаль, как будто бы и не было тесного пространства подлодки.
– Вы отдаете себе отчет в том, что экипаж должен до последнего бороться за живучесть корабля? – наконец проговорил он. – А вместо этого предлагаете…
– Это тоже будет частью борьбы за живучесть корабля. Иначе погибнет и экипаж, и субмарина.
– Но это облегчит задачу противнику, – напомнил старпом.
– Плохо ты меня знаешь.
Тускло горели лампочки, съедая остатки электроэнергии, накопленной в аккумуляторах. В воздухе витал резкий химический запах от рассыпанных кристаллов калия. Дулов посерьезнел и веско произнес:
– Я принимаю план каплея Саблина. Так что в скором времени, старпом, командование экипажем перейдет к тебе. А сейчас всем отдыхать.
Ночь уже давно опустилась на спорный остров Шо. Редкие звезды пробивались сквозь разрывы облаков. Волнение почти улеглось, и возле берега покачивались деревянные обломки – свидетельства недавно прошедшего цунами. А в потаенной бухте тем временем кипела работа.
Каплей Саблин и трое его товарищей тащили трофейный катер к линии прибоя. Наконец дюралевый нос уткнулся в воду. Даже спасенный россиянами пес и тот не оставался без дела – бегал вокруг. Виталий вытер вспотевший лоб и подмигнул Кате:
– Видишь, и собака наша ожила немного. Уже хвостом виляет. Значит, мы ей нравимся.
– Не ей, а ему, – поправила командира любившая во всем точность Сабурова. – Ведь это кобель, настоящий волкодав.
Пес бросился в воду и поплыл к ближайшей возвышавшейся над поверхностью скале.
– Сразу видно, что он возле моря жил – воды не боится, – произнес Зиганиди.
Диверсанты принялись облачаться в гидрокостюмы. Теперь они практически сливались с темнотой, белели лишь лица.
– Вперед, пошли.