То же самое Ремо заметил и у ойупа. Это было делом рук Арисона. Он был уверен в этом.
А этот прекрасный авианосец мог выдержать любой шторм. Он был прекраснейшим творением человеческих рук — от стальных переборок до трапов. Странное тело Арисона не сможет здесь рассыпаться в пыль.
— Арисон. Арисон. Я хочу видеть Арисона, — сказал Ремо.
— А, генерала, — откликнулся один из солдат.
— Где он?
— Где бы он ни находился, он будет здесь. Мы никогда не знаем, где он, — сказал солдат.
Поскольку Ремо приземлился на самолёте Идры, его приняли за одного из русских советников. Ни один из них не поверил пилоту, что тот приземлился самостоятельно, без помощи инструктора. Они рассказали, что нашли новый путь борьбы, используя свою отвагу и не пользуясь машинами.
Ремо поискал ангар под палубой и нашёл американского капитана пленником в своей собственной каюте. Он обнаружил, что моряки были разоружены, но с ними хорошо обращались. Он обнаружил американских лётчиков и механиков под охраной, но нигде не нашёл мистера Арисона.
Наконец он развернул к себе солдата, служившего ему проводником, и сказал:
— У меня для вас плохая новость. Я — американец.
— Тогда умри, враг, — сказал солдат и навёл на него свой короткоствольный автомат, хорошо прицелился Ремо в живот и выстрелил.
Но он сделал это недостаточно быстро. Ремо опередил его и свалил ударом в голову.
— Мы сможем отбить этот корабль, — сказал он морякам, сидящим под стражей.
— Эти парни очень жестокие, — ответил один моряк.
— Такие же, как и вы, — сказал Ремо.
— Чёрт возьми, это правда.
Ремо освободил моряков и некоторых пилотов, встретившихся по пути. Сражение началось у главного ангара и перекинулось на контрольную башню. Ружейные пули рикошетили от стальных стен, сметая всё на своём пути. Обе стороны сражались с полудня до полуночи, когда последний идранец, выпустив последний патрон, бросился на моряка с гранатой. Граната выиграла.
В этот момент из динамика раздался голос:
— Мне нравится это. Вы прекрасные парни, я люблю вас. Вот они, доблестные бойцы.
Это был Арисон. По палубе невозможно было ходить, таким густым потоком лилась кровь. Большинство оставшихся в живых еле держались на ногах. Ремо спустился по окровавленной лестнице. Это была настоящая резня. Это было именно то, что имел в виду Чиун, когда говорил, что война — это бойня. Никто из сражающихся мужчин не мог больше контролировать себя, и никто из них уже не помнил, что они — солдаты. Это было больше похоже на лавку мясника.
ebooksa