Старомодная война,

Мистер Арисон превращается из обыкновенного человека в воина, который может одним манёвром послать людей в сражение. Глядя на него, казалось, что он черпает свои силы в войне.

— Мы передали контроль над нашими армиями обратно в руки Коммунистической партии, — сказала Анна, предъявляя свой пропуск охране аэропорта. Её «Зил» стоял наготове, чтобы отвезти её обратно в Москву.

— Подожди минутку. Я не хочу связываться с армией, находящейся в руках коммунистов, — сказал Ремо, моряк в прошлом.

— Хорошо, чего ты хочешь? — спросила Анна.

Ремо был дорогим, Ремо был великолепным, но

Ремо, как заметила Анна, мыслил как обыкновенный мужчина.

— Может быть, встретиться с некоторыми демократами в руководстве.

— Ты хочешь изменить всё за один день, дорогой?

— Нужно позволить людям выбирать того, кого они хотят.

— Они и выбирают. Коммунистов.

— Эти выборы несправедливы.

— Нет, дорогой. В нашей стране нет другой партии, которая может противостоять им. Коммунисты — единственные люди в нашей стране, которые могут участвовать в выборах и создавать свои организации. Это у нас единственная действующая структура. У нас либо Коммунистическая партия, либо война.

— Коммунисты — это самая большая беда для всего мира. Я не знаю, нравятся тебе эти слова или нет, но это именно так.

— Ты говоришь о стране, у которой нет больше сил. В России, так же как и в любой другой стране, а может, и гораздо сильнее, политическая машина сильно коррумпирована. Последние революционеры были расстреляны Сталиным. Политбюро — единственно надёжная группа, потому что они не хотят потерять то, что уже имеют.

— Всё равно, мне не нравится это, — сказал Ремо.

Анна дружески взяла Ремо за запястье, заставляя его замолчать.

В специальных апартаментах Анны, пожалуй, лучших в Москве, но, на взгляд американца, достойных только среднего класса, Ремо рассказал Анне всё, что он знал о мистере Арисоне.

Она захотела узнать, почему мистер Арисон так враждебно настроен по отношению к синанджу.

— Я не знаю, но Чиун, кажется, знает. Он заключил с Арисоном сделку.

Анна кивнула, и Ремо продолжал. Она налила себе бренди в хрустальный бокал и села на кушетку, привезённую из Франции, напротив Ремо. Ночные огни Москвы отражались в её окнах. В комнате был даже камин, но так плохо сконструированный, что, когда им пользовались, ей всё время приходилось опасаться пожара.