— Звонок по спутниковому телефону стоит целое состояние. И потом, какая разница? Носороги здесь, живы и здоровы… Всем заплатили. Вам, Лоуренсу, Николе… Да, девчонка ловко обвела нас вокруг пальца, но в чем настоящий урон? Ваши синяки через неделю заживут…
— Дидерик, для меня это очень важно. И для Лоуренса Лериша. Пошли… — Я зашагал.
— Вы так и не извинились.
— Вы подделали документы, из-за вас Никола мог сильно пострадать. Мы с Лоуренсом могли провести ночь в тюрьме… — Я не стал добавлять, какие неприятности это сулит для освобожденных условно-досрочно.
Он с виноватым видом посмотрел на свои сапоги. Возможно, боялся, что я расскажу Николе о его грехах.
— Дидерик, где вы добыли ружье?
— Долго рассказывать. — Он покачал головой, давая понять, что продолжения не будет.
— Вы перевели деньги моей начальнице?
Ямочки исчезли. Он кисло кивнул.
— Пошли, доведем дело до конца.
Мы шли молча. Я размышлял о Флеа ван Ярсвелд, которая оплела нас всех паутиной лжи. У самого дома мне в голову пришла еще одна мысль: как она покинула ферму?
— Дидерик, отсюда до города шестьдесят километров…
— Леммер, до следующей большой гравийной дороги всего десять километров. А она устала, я это заметил.
— Вы что-нибудь слышали? Машину, например…
— Машины слышно, только когда они проезжают мимо… — Он показал то место, где из расщелины между скалами выходила дорога. Потом сказал: — Ах, эта Корнел… — и расхохотался, тряся головой. На щеках снова проступили ямочки.
Нам не удалось связаться с Эрлихманом по спутниковому телефону. В кабинете Дидерик поднес трубку к моему уху, чтобы я услышал короткие гудки. Занято.
— Но утром вы говорили с ним?
— Он часто отключает телефон.
Я достал мобильник.
— Диктуйте его номер!