— Дай сначала одеться.
— Нет, даже не думай.
— Тогда ночь будет долгой.
— Только если ты потерял интерес к алмазам.
— Я в ванной переговоры не веду.
Мне в ванной как раз было удобнее. Здесь у него было меньше возможностей меня обмануть. И все же придется пойти на уступку. Нельзя слишком унижать его. Главное — не подпускать его к оружейному шкафчику в гардеробной. Я попятился назад, в большую спальню. Он последовал за мной.
— Курить хочу. — Он жестом показал на прикроватную тумбочку, на которой рядом со связкой ключей лежали пачка «Кэмел» и зажигалка «Зиппо».
Я кивнул, не переставая целиться в него, и перешел к дивану у стеклянной перегородки. Штору Инкунзи задернул, когда вошел. Я сел на диван. Он достал сигарету, закурил, сел на кровать.
— Пепельница… — Он показал на стоящий передо мной кофейный столик, где стояла тяжелая стеклянная пепельница.
— Стряхивай на ковер. — Мне не хотелось давать ему тяжелую вещь, которую он мог в меня швырнуть.
Он выпустил дым через нос. Надулся от злости.
— Откуда ты узнал об алмазах?
Он глубоко затянулся, посмотрел на сигарету, как будто глубоко задумался.
— Я много чего знаю.
— Про алмазы ты должен был услышать во всех подробностях, потому что ты точно знал, где нас найти.
— В моей команде работают и зимбабвийцы.
«В моей команде»… новый вид спорта — организованная преступность.
— И они услыхали о Флеа и Джонсоне Читепо?
Он вытаращил глаза:
— Ты много знаешь!