Он бегло и озабоченно покосился на нее.
Тогда она все ему рассказала — с самого начала.
Час пик заканчивался. Они ехали в сторону Блуберга. Проехали мимо пляжа в Милнертоне, где Милла несколько часов назад приходила в себя, хотя тогда она едва замечала, где находится. Слова лились потоком — пожалуй, даже слишком бурным. Она стыдилась того, что поневоле обманывала его, и часто запиналась. Солнце заходило над морем; в приглушенном свете лицо Лукаса казалось мрачным. Он слушал молча, не глядя на нее.
Когда она закончила, он с усталым восхищением произнес:
— Милла…
Она испытала облегчение. Огромная тяжесть свалилась с плеч. Она напряженно ждала его реакции. Он ответил не сразу.
Он вздохнул и сказал:
— Я не работаю на ЦРУ и не имею никакого отношения к смерти Шабангу.
— Лукас, я тебе верю… Но тогда что это — совпадение? Ты действительно случайно пришел на танцы?
— Да.
— А вечером в понедельник?
Он беспомощным жестом оторвал руки от руля.
Она ждала, все больше замечая, как он устал.
— Однажды ночью в Нью-Йорке, — тихо сказал он, — я вспоминал свою университетскую подружку. И мне стало интересно, как она поживает, что делает. А на следующий день я вдруг наткнулся на нее на Лексингтон-авеню… Как ты думаешь, велики ли были у нас шансы встретиться? Я не знаю, как объяснить такие явления.
Она поняла, что он хотел сказать, и кивнула.
— Так вышло, и все…
— Ты ее до сих пор вспоминаешь? — спросила она, нарочно переводя разговор на другое.
Получилось. Он повернул к ней голову и улыбнулся:
— Сейчас уже нет.
— Ты устал, — заметила она.