– У вас есть в Киеве жилье?
Я ответил не сразу. Вообще-то Янус у меня выспрашивал в ходе нашего недавнего общения на Самуе о моих нычках и адресах. Кое-что пришлось рассказать. Но не помню, чтобы я говорил что-то про киевский адрес.
С другой стороны, зачем бы ему понадобилось спрашивать именно про этот адрес? Комплект украинских документов мне сделали в ноябре минувшего года, через посредника, работающего в паспортном столе. Обошлись они мне вкупе с украинским гражданством и какой-никакой биографией, проведенной через базы, недешево. Тогда же, в середине ноября, приобрел однокомнатную квартиру в киевском районе Дарница. Сделку по купле-продаже оформил по своим свежим документам, далее прописался там под именем и фамилией Сергея Николаенко (если быть точным – Сергій Ніколаєнко). В связке ключей, которые были при мне в этой роковой поездке на Самуй, имеется ключ от верхнего замка «однушки» в Киеве. Понятно, что для людей со связями и большими возможностями, для таких, как Янус, пробить этот киевский адресок – раз плюнуть.
– Ну? – поторопил меня человек, о котором я до сих пор не знаю практически ничего. – Чего замолчал?!
– Здесь полно народу, – сказал я (что соответствует истине). – Ждал, пока мимо пройдут…
– В таких местах всегда полно народу. Я задал вопрос!
– Ответ – да.
– Назовите улицу, где находится жилье.
– Новодарницкая.
– Хм… Тогда поступим так. Сейчас вы возьмете такси…
– Первое попавшееся? – уточнил я.
– Да, именно так – первое попавшееся. Отправитесь прямиком на этот адрес! Понятно?
– Понял… Янус, я хотел бы поговорить… сами знаете с кем.
– Не пытайтесь диктовать мне условия, – жестко отреагировал Диспетчер. – Делайте, что вам сказано!.. Отбой.
Не знаю, как кому, но мне Киев по душе.
Меня не напрягают ни жовто-блакитные цвета нэзалежности, ни карнавальное свидомитство, ни померанчевые, не сумевшие воспользоваться толком плодами оранжевой революции, – я умею отделять политику от повседневной жизни.
Живут здесь люди во многом так, как и в России; сделаны мы все из одного теста. Ну разве что они здесь чуточку хитрее, себе на уме… И, что не часто встретишь в той же Москве, любят поговорить, почесать языки, пусть даже и в компании с незнакомцами.
Пока мы ехали из Борисполя в Дарницу, таксист, дядька довольно немолодой, если не сказать пенсионного возраста, заговорил меня до полусмерти. Он успел рассказать про повышение цен на коммуналку, про то, какие сволочи, какие жулики работают в киевской мэрии, что существует заговор против киевских таксистов, работающих легально, что везде мафия, что «Юлю напрасно посадили, это неумно», что депутаты Рады сплошь идиоты, что в Газпроме «неправы», что Украине не надо покупать вообще газ, потому что «есть свой», что он знает точно, что в Таращанском лесу нашли не тело Гонгадзе, и что голова, которую нашли впоследствии, тоже от другого, что его внучка пойдет в первый класс, а он сам больше тридцати лет крутит баранку. Поскольку все познается в сравнении, я про себя с теплотой вспомнил тайского таксиста, немногословного, с его застывшей на губах странной улыбкой изумрудного Будды.
Я сидел на переднем сиденье, в кресле пассажира. Таксист хотя и был болтлив, но гнал по бориспольской трассе с приличной скоростью. За все время, а поездка заняла чуть больше сорока минут, я сам произнес две или три фразы. Одну в ответ на вопрос: «Откуда, интересуюсь, прилетели?» – «Из теплых краев, – сказал я. – С отдыха возвращаюсь…» И еще я посетовал, но вполголоса, что мой сотовый скис, что почему-то не отправляется эсэмеска…
Когда таксомотор припарковался у кирпичной пятиэтажки, у меня в ушах жужжало и звенело примерно так же, как в ту ночь, когда мне вштырили какой-то наркотик. Может, сказывалась усталость на фоне того давления, которое я испытываю в последнее время, не знаю. Я вытащил бумажник; расплатился так щедро, с купеческим размахом, что этот разговорчивый дядька на какое-то время потерял дар речи.
ebooksa