Туманов проспал в комнате девушки пару часов и проснулся. Сна как не бывало. Похмелье не мучило – многолетние «тренировки» не проходили даром. Тишина в гостинице царила убийственная. Странный зеленоватый свет струился по комнате, выходящей на север. Поначалу Павел не отметил ничего необычного – выпивка и усталость могут и до дальтонизма довести. Девушка застонала во сне, заворочалась. Выпал пистолет из-под подушки, глухо стукнулся о коврик. Она не слышала, продолжала сопеть. Он погладил ее по голой спине, поднялся, чтобы обойти кровать и вернуть оружие на место. Улыбнулся – кто-то под подушку деньги кладет, кто-то выпавшие молочные зубки, а вот Оксана – пистолеты. Он попал в зону свечения, удивленно посмотрел на свои переливающуюся загадочным светом руку. Подошел к окну, отдернул штору...
И почувствовал что-то вроде благоговения. Небо на севере переливалось – как хрусталики в калейдоскопе, если смотреть на них сквозь мутное стекло. Волнистые сполохи прорезали небо. Свечение то пропадало, то появлялось. Оно не касалось земли – висело высоко над горизонтом. Зрелище завораживало. Сияние меняло цвет – из зеленого становилось голубым, добавлялись розовые оттенки, лиловые, а потом опять небо равномерно зеленело.
Туманов слышал от кого-то, что северное сияние непредсказуемо. В декабре и феврале оно появляется на небе регулярно, а в январе – от случая к случаю. Ни вчера, ни позавчера никаких чудес на небе не было...
Душевного подъема он, впрочем, не ощутил. Скорее безотчетную тревогу. Павел задернул шторы, чтобы сияние не донимало, на ощупь добрался до кровати, лег, прижавшись к обнаженному женскому бедру. Сон улетучился окончательно. Он начал выстраивать логическую цепочку. Что он видел, в чем участвовал, и было ли это тем, что ему пригрезилось? Орден с «Бастионом» чего-то мутили, и он опять оказался меж двух огней. Зачем «Бастиону» похищать у Ордена обработанного Немчинова, если он уже обработан? Уж сам доберется до Москвы, будет улыбаться, давать интервью, журить чиновников, которые вспоминают о народе только в тех случаях, когда он им на глаза попадается... Надо основательно подумать обо всех происходящих событиях. Вот его цепляют посреди Северной Венеции люди «Бастиона», везут на базу ВВС... Память прокручивала события, как кадры увлекательного боевика.
«Боевик», как видно, еще не закончился. Тишина стояла такая, что можно было услышать поезд, подходящий к Финляндскому вокзалу. Скрипнула половица в коридоре. Туманов распахнул глаза. Скрипнула вторая – сел на кровати. Сунул руку под подушку. Уж его-то пистолет не имеет привычки падать на пол.
По коридору кто-то шел. Если Хильда, то зачем так тихо? Еще кто может быть? Хмельной Газарян бегал в церковь молиться за здравие августейшей принцессы? Туманов повернул большим пальцем скобу предохранителя, на цыпочках подкрался к двери. Словно чувствовал, подпер ее массивным креслом. Послышался глухой кашель. Не такие уж специалисты. Может, местная полиция? Еще один посторонний звук – теперь уже с улицы. Павел на носках пересек комнату, подлетел к окну, притаился. Хорошо, что шторы задернул. Или послышалось? Вот же незадача...
– Оксана, вставай, – зашептал он девушке на ухо. – И только молчи – не кряхти, не охай. Хотел бы ошибиться, но мне кажется, что мы не будем здесь жить долго и счастливо.
Штурм уселась на кровати – ее глаза блестели в темноте.
– Обложили, да, Туманов? Вот черт, я так и знала.
Она сунула руку под подушку.
– Туманов, где пистолет?
– Да тише ты... Под кроватью посмотри: спишь, подруга, беспокойно.
Самое время начинать одеваться. Войдут люди, а тут такой нудистский рай... Туманов видел, как девушка сбросила с кровати ноги, отыскала пистолет.
– Наблюдай за окном, – зашипел Павел, – а я за дверью. Не пали, пока не полезут.
– Ты уверен, что полезут?
Извилины лихорадочно работали. Чувство опасности работало в полную силу. Это не паранойя. Их вычислили. Сутки у них имелись. «Рашен туристо», «рашен туристо»... И Туманов прошляпил – нигде нельзя останавливаться дольше, чем на сутки. Прокрались в гостиницу, обработали Хильду, чтобы узнать, в каком номере постояльцы... А если Хильда в постели Газаряна? Или Газарян в постели Хильды? А Туманов вообще не в своей постели?
Нельзя исключать, что охотники рыщут вслепую.
– Ты оделась?
– Подожди, Туманов, дай соображу, где моя одежда...
Очень мило. Он уже натягивал штаны, когда затрещала дверь – массивное тело ударило по ней из коридора! Со скрипом поехало кресло, и Туманов почему-то подумал про гранату. Бросят – полный улет, места живого не останется. Мог бы и сообразить, что гранату сподручнее бросать в окно. Он перелетел через кровать, повалил Оксану. Дверь с треском распахнулась.
ebooksa