Завтра никто не умрет

22
18
20
22
24
26
28
30

Раздалось кряхтение – Газарян в меру способностей демонстрировал цирковой номер. Скорчился в бублик, просунул скованные за спиной руки под ногами. Теперь они оказались спереди. Он вырвал у Оксаны бутылку, присосался к горлышку.

– Ладно, дай сюда, – Туманов отнял бутылку, отхлебнул, не спуская глаз с однообразной дороги. В самогонке было больше, чем сорок градусов. Закашлялся, передал «другому». Вскоре Оксане надоело выслушивать стенания Газаряна. Она перегнулась через сиденье, приказала ему выставить руки вперед и пальнула из «зауэра» по цепи. Первая пуля продырявила пол и заложила всем уши. Вторая отрикошетила от цепочки и разнесла дверь.

– Ты что, женщина! – завопил Газарян, и в его голосе самопроизвольно зазвенел кавказский акцент. – У меня же нет второго детородного хозяйства!

– Тебе и первое ни к чему, – невозмутимо ответила Оксана. – Все равно никого не рожаешь.

Третья пуля повредила подвеску – машину повело, но Туманов справился с управлением; четвертая разрубила цепочку пополам, и оба радостно закричали. Браслеты остались на запястьях, но руки обрели свободу.

– Дальше сам справишься, – Оксана откинула голову. – Найди какую-нибудь булавку...

Их нагнали на границе безымянного населенного пункта. Похоже, из Мортунда сообщили марку машины и номерные знаки. Еще бы, случай экстраординарный: злостные нарушители правил дорожного движения, общественного спокойствия, а еще убийцы «одного и более лиц». Перегородить дорогу блюстителям закона в голову не пришло. С примыкающей дороги съехали две машины с сиренами и пристроились в хвост. Когда одна попыталась обогнать, Туманов вильнул «бедром» – и полицейский автомобиль тоже завилял, водитель потерял управление, машина с разгона въехала в сугроб. Парни во второй машине отвагой не отличались – просто ехали сзади, выдерживая дистанцию, и ничего не предпринимали.

– Надоели, – посетовал Газарян. – Может, пальнем по ним? Второго пожизненного не дадут.

Злить стражей порядка совсем не хотелось. Машина уносилась в глубь Норвегии. Подрастали холмы, и вскоре дорога принялась змеиться в лабиринтах скал. Моргнуть не успели, и многотонная масса серых глыб сомкнулась над головой – машина въехала в тоннель. Туманов схватился за руль. Тоннель, похоже, был не маленький – две полосы движения в каждую сторону, разметка, разделительный барьер, фонари через равные промежутки, и никаких ответвлений. Вся полоса движения была свободна. Мимо изредка проносились встречные машины. Полиция не отставала. Туманов надавил на газ. В тоннеле было крайне неуютно, быстрее бы он кончился.

– Клаустрофобия, сэр, – пробормотал Рудик. – Перекроют впереди дорогу – и капец. Эту скалюку нам никак не прогрызть.

– Норвегия – страна тоннелей, – тоном экскурсовода объявила Штурм. – Здесь этих тоннелей, прорезанных в скалах, – как заправок. Говорили, что в Норвегии самый длинный в мире тоннель. Где, не помню, но длиной целых 25 километров.

– Надеюсь, это не он? – вздрогнул Туманов. Гирлянды огней понеслись еще быстрей. Если перекроют – придется действительно топать в норвежскую тюрьму. Впрочем, не самый худший вариант. Лучше, чем в могилу или, скажем, в азиатские исправительные учреждения.

– Давят эти стены, – проворчал Газарян, – мурашки по спине...

– Здесь вообще места с удивительной энергетикой, – откликнулась Оксана, – третий глаз, говорят, открывается.

Кажется, открывался – третий глаз! Дальний свет фар пришел на выручку: замаячил конец тоннеля. Возник знак, разрешающий поворот направо на второстепенную дорогу, примыкающую к трассе. Оставался сущий пустяк – на скорости произвести математический расчет и постараться не разбиться. До выезда из тоннеля оставалось метров семьдесят, когда Туманов выключил фары и начал тормозить. Машину занесло на повороте, возмутился Газарян, Оксана ударилась подбородком о его плечо и стала требовать объяснений. Павел поддал газу и в принципе успешно въехал на второстепенную дорогу. Развивая успех, утопил педаль акселератора... и почувствовал, как слежавшийся снег заскреб по днищу. Пришлось остановиться.

Полицейская машина, улюлюкая и светясь, промчалась мимо по трассе.

– Браво, – сказал Газарян, – вот такой неожиданный режиссерский ход. И что дальше?

Туманов включил фары. Дорога, на которую он въехал, была занесена снегом. Очевидно, ею не пользовались. Даже джипу было бы тут несладко. Пришлось сдавать обратно задним ходом. Он выехал на полосу встречного движения и вновь забрался в тоннель – но уже в обратном направлении. Какие бы ни были тупые здешние полицейские, они вернутся.

Остаток ночи «русские туристы» провели относительно спокойно. Полиция не докучала. Они опять промчались по тоннелю, и за развилкой Туманов повернул направо. Второстепенная дорога тянулась в горы. Сосны вздымались в полумраке, карабкались на скалы. Он ехал по извилистому серпантину, пока не слиплись глаза. К черту эти гонки. Свернул с дороги, объехал по рыхлому снегу какой-то разлапистый пещеристый утес, встал среди елочек. В багажнике нашлось замасленное покрывало. Им затянули лобовое стекло. Двигатель работал, горючего в баке оставалось больше половины да и в багажнике имелась канистра.

– Ну, все, – пробормотала Оксана, отбрасывая спинку кресла, – больше не ищем приключений на наши филейные части тушек. Спокойной ночи, как говорится. После долгих и продолжительных боев...