Влад работал в паре только со старшим братом и по праву считал того лучшим наблюдателем и защитником. Он был вооружен снайперской винтовкой Драгунова. Калибра 7,62 миллиметра, она была укомплектована оптическим прицелом ПСО-1. Гекко не всегда использовал наглазник, но сегодня, в условиях лазерной подсветки, без него было не обойтись. Кроме этой мелочи, условия для работы были идеальными: нет ветра, а значит, нет надобности в поправках на ветер, температура воздуха чуть превышала двадцать градусов.
Позиция и ее маскировка были лучше не придумаешь: в подвале дома, на который (и над которым) проецировались лазерные композиции. Гости как на ладони. Их взгляды порой пересекаются со «зрительной осью» снайпера, но они об этом даже и не догадываются. Не догадывается даже самый проницательный из всех гостей...
Цыплаков привел Гнома в чувство так же быстро, как и вырубил. И начал допрос, исходя от обратного. Он опустил общую задачу диверсионной группы – она хоть и была зашифрована, но ключ носил имя Ирины Харламовой.
– Задача твоей подгруппы? – потребовал Цыплаков ответа.
Гном осклабился. Его разбитые губы разошлись, открывая на обозрение окровавленные, как у вампира, зубы.
– Он ничего не скажет, – ответила за Гнома Ипатьева.
– Ты зря так думаешь, – огрызнулся Цыплаков.
Гном смотрел поверх его плеча, на сестру милосердия. «Тоже мне, поддержка», – усмехнулся Цыплаков.
Гном опустил глаза, словно не в силах был смотреть на Ипатьеву.
– Кто очищал дорогу от мусора?
– Похоже, брат, ты не в теме, до сих пор не понял, что происходит. А скорее всего, уже произошло.
– Сейчас ты разжуешь мне все по пунктам. Ты заговоришь так быстро, что я буду просить тебя притормозить.
Цыплаков не сомневался в себе. Если Гном хотя бы затянет с ответом, он вышибет ему мозги. Гном был одним из тех, кто научил Цыплакова убивать. Они и не собирались останавливаться.
– Не люблю, когда меня держат за дурака, – сказал Цыплаков, – и за это я готов убить. Есть две вещи, которые со мной никогда не прокатывали: обмануть меня дважды и взять на понт.
И он, приставив ствол пистолета к голове Гнома, взвел курок пистолета.
Похожий щелчок раздался у него над ухом. Под ухо же ткнулся холодный ствол, и женский голос произнес:
– Опусти ствол.
Цыплаков сглотнул. Он узнал бы этот голос спросонья, различил бы даже в беснующейся толпе футбольных фанатов. Он нашел в себе силы прояснить ситуацию:
– Хороший ствол не должен опускаться.
Гном помог ему бросить оружие, накатив справа. Когда туман перед глазами Цыплакова рассеялся, он встретился взглядом с Ипатьевой: