— Курица не птица, мичман не офицер, — шуткой ответил старшина.
Алексей вспомнил, что и ему в архангельском учебном отряде, еще на срочной службе, предлагали перейти в школу мичманов. Он решил тогда точно так же и стал офицером. Хотя жизнь мичмана казалась намного легче, чем матроса-срочника. Старшина Жантоев, командир учебного взвода, построил тогда на плацу всех отказавшихся от перспективы стать мичманом и спросил своим восточным вкрадчивым голосом: «Фотографы есть?»
Многие почему-то подумали, что знание фотодела несколько облегчит службу, и человека три сделали шаг вперед. Двадцать моряков, оставшихся в строю, с завистью смотрели на счастливчиков. А те, распрямив плечи, предвкушали работу в теплой фотомастерской. Там-то точно можно будет выспаться. Именно сон являлся в то время основным желанием и заветной мечтой курсантов, стоявших в строю на холодном ноябрьском ветру.
— Видите кучу угля? — не меняя интонации, спросил «фотографов» взводный.
Все посмотрели на огромную насыпь вмерзшего в землю угля возле котельной. Наступила звенящая тишина. Ожидание неизвестности повисло на замерших и хлюпающих носах любителей тепла и домашнего уюта.
— Берите ломы и уменьшите эту кучу раз в десять, — уже грозно приказал Жантоев.
Воспоминания вспыхнули неожиданно и так же погасли, как искра от костра. Сделав глоток чая, Алексей продолжил разговор.
— Я посоветовал бы тебе учиться. Рекомендацию за пять минут напишу.
— Да я и сам хотел на эту тему посоветоваться.
— В чем же дело? Советуйся!
— Думаю поступить в институт восточных языков.
— Ну что ж, рекомендация у тебя, считай, в кармане, — одобрил выбор старшины замполит. — А тут не замешана та девушка, вьетнамка? — поинтересовался он.
Слюсаренко ответил просто, мол, мы переписываемся.
Шел 1988 год, и они не могли знать, что совсем скоро жизнь круто изменится и уже не будет страны, в которой они родились, — Советского Союза.
Глава седьмая
Девушка из Дананга
Андрей Слюсаренко, хотя и мечтал о работе на рыболовецком сейнере, устроился на берегу доковым рабочим Владивостокского судоремонтного завода. В один из дождливых майских дней он отнес документы в приемную комиссию Дальневосточного государственного университета на факультет восточных языков.
Три года службы научили его не бояться трудностей, верить в лучшее, ценить дружбу. Андрей и служил, и сейчас работал по морали своего отца, токаря уральского завода: «Сынок! Отдавай всего себя работе, и люди, начальство обязательно заметят твое трудолюбие и воздадут должное».
Несколько месяцев трудовой деятельности в заводском доке доказали правоту отца. Коллективу парень пришелся по душе. Поэтому, когда отдавал мастеру заявление на увольнение, он получил важную для себя оценку. Пожилой человек в промасленной брезентовой куртке напутствовал его:
— Андрей, жалко тебя отпускать. Но получить образование важнее. Флотская и рабочая закалка, уверен, пойдет тебе впрок.