Майор Донцов чувствовал себя не лучше Никонова, но по другой причине. Он был унижен как профессионал. Впервые за долгие годы службы в милиции он оказался в стороне, оказался Дон Кихотом, сражающимся с ветряными мельницами, в то время как его конкурент из налоговой полиции, подобно аллигатору, лежал неподвижно на отмели, ожидая крысу. И когда крыса появилась, схватил ее и утащил в глубину.
– Готово, Владимир Андреевич, – неожиданно заговорил компьютерщик, сидящий за столом Еремушина. Следователь Савин подошел к нему и, согнувшись, заглянул в экран монитора. Просматривая документацию, он негромко приговаривал:
– Так-так-так… очень интересно.
Через несколько минут Савин закончил просмотр, снова выпрямился и сказал, обращаясь к компьютерщику:
– Гриша, все дискеты в лабораторию, распечатать в двух экземплярах, один перевести на английский язык.
– Понял, – кивнул эксперт, отключая компьютер.
Савин достал из кармана пиджака черный прямоугольник мобильного телефона и стал набирать многоцифровой номер. Когда на другом конце связи ответили, следователь заговорил на хорошем английском языке.
– Ну, вы, блин, даете, – неожиданно прозвучало из дверей. В кабинет вошел капитан Атеев. Он был явно возбужден.
– Ну прямо сюжетец для Вильяма Шекспира «Принц Датский и Король Лир», два в одном флаконе. Трупы, трупы, прямо какие-то чистки. В Румяном переулке три убитых инкассатора, три трупа и четыре раненых в Одинцове, два распухших жмура на квартире старика Лескина, еще один у Зубова дома, да и сам Зуб недалеко ушел, дуба дал. В соседнем дворе, в мусорном контейнере нашли пистолет «вальтер», тот самый, из которых инкассаторов порешили. А за городом, на заброшенной стройке, где побывал господин Валет, еще четыре трупа и плюс в Марьяновке, на даче за глухим забором, братва устроила разделочный цех. Видно, из своих побратимов решили наделать собачьих консервов. Бог ты мой, каковы нынешние кровожадные нравы. Прямо каннибалы какие-то.
Договорить Атееву не дал Савин. Следователь отключил телефон и спрятал его обратно в карман. Повернувшись к задержанным, он громко произнес:
– Вот, господа, несмотря на позднее для Америки время, только что прокурор Нью-Йорка подписал ордер на арест гражданина США Вавилова Валентина Викторовича, известного нашим правоохранительным органам под кличкой Варфоломей.
Эпилог
Зима наступила внезапно. Ночью северный ветер пригнал тяжелые свинцовые тучи, к рассвету тучи разродились снегопадом, засыпав Москву толстым пушистым снежным ковром. Природа погрузилась в зимнюю спячку.
С утра поднявшись, Абрам Самуилович Урис, вооружившись лопатой, стал расчищать дорожки на дачном участке. Старик отбрасывал снег не спеша. За долгие годы отсидок на Северном Урале он полюбил это занятие.
К обеду все дорожки были расчищены. Закончив ровнять бруствер, Урис перевернул лопату вниз черенком, воткнул ее в снег и стал отряхиваться.
С противным скрипом отворилась калитка, слегка прихрамывая, во двор вошел Дмитрий Палыч. На морозе лицо старого медвежатника раскраснелось.
– Ну и погодка, – похлопывая себя по бокам, весело проговорил Палыч. – Думал, пока со станции дойду, закоченею совсем.
– И надо было тебе переться в ту Москву, – недовольно буркнул Урис.
– Не скажи, Абраша, все-таки девять дней со дня смерти ребят. Как в церкви не поставить свечку за упокой? Хорошие были пацаны.
– Ладно, пошли в дом, пора обедать, – громко произнес Лазарет. – Ноги не забудь отряхнуть.