В ярком пламени горящего истребителя Виктор видел человека, взбирающегося на вышку, и сразу сообразил, кто это. Друзьям там делать нечего. Значит, это был враг, бросающий ему вызов. Это была дуэль в новой, самой дикой ее версии – снайперская винтовка против скорострельной пушки. Победит тот, кто будет точнее и быстрее. Снова ухватившись за рукоятки наведения, Виктор стал их быстро вращать, стараясь поймать в прицел охранную вышку, а заодно вспомнить, что говорили на лекциях о прицеливании из подобных систем…
Поднявшись на вышку, Магелан равнодушно перешагнул через труп часового, затем расчехлил оптический прицел и, уперевшись локтем левой руки в ограждение, приложился к резиновому наглазнику оптики, пытаясь зафиксировать цель…
Выстрелы прозвучали почти одновременно – остроконечная винтовочная пуля ударила Виктора в левую часть груди, с силой ткнув в спинку сиденья. И в это же время несколько снарядов разнесли в клочья охранную вышку, превратив матерого наемника в бесформенный окровавленный кусок мяса…
Теряя сознание от болевого шока, Савченко повалился на бок, по-прежнему сжимая рукоятки наведения и продолжая давить на гашетку. Огненный смерч обрушился на лагерь наемников…
– Живой, веки дергаются, значит, живой, – первое, что услышал Виктор, приходя в сознание. Он лежал на палубе, а над ним сгрудились морские пехотинцы. «Пятеро, значит, все живы», – промелькнуло в мозгу.
– Все, Витек, будет в порядке. Тебя немного зацепило, но это ерунда, – тихо, совсем по-отцовски, говорил Астафьев. – Мы тебе вкололи промедол, сейчас доберемся до капсулы, а там у нас есть космическая аптечка, живо тебя на ноги поставит.
– Ему нельзя под воду, – тихо, одними губами проговорил Кент. – Он не выдержит такой переход под водой.
– Значит, к месту стоянки капсулы пойдем на этом «корыте». А уже оттуда уйдем под воду. Десять минут ничем ему не грозят, – отрезал Росомаха. – Все, военный совет закончен. Баста. Тащите наши подводные бебехи, и будем отчаливать…
Виктор Савченко лежал на палубе и немигающим взглядом смотрел в начавшее сереть предрассветное небо. После инъекции промедола боли не чувствовал, только в ушах звучал голос Дяди Федора: «Запомни, салага, в морской пехоте нет больных и раненых. Морская пехота делится только на живых и мертвых…»
Эпилог
Миром правят желания серьезных людей.
Костюм сидел на фигуре президента как влитой, нигде не жал, не топорщился складками. Серый, в тонкую синюю полоску, из дорогой шерстяной ткани, он был пошит к посещению Нью-Йорка в сентябре месяце юбилейной сессии ООН.
Несмотря на то что костюм был пошит лучшим портным страны, тот все же настоял на том, чтобы президент некоторое время поносил его до перелета через океан, дабы привыкнуть к обновке.
Что сейчас глава государства и делал. прохаживаясь в новом костюме по кабинету, он прокручивал в голове подготовленную для выступления на сессии речь.
Потом, немного отвлекшись, подошел к большому рабочему столу, где лежал список возможных подарков секретарю Совета безопасности, в будущем месяце тому исполнялось шестьдесят лет, и глава государства хотел особо отметить его работу.
Пробежав глазами список в третий раз, президент не обнаружил ничего такого, за что зацепился бы взгляд. Отложив перечень, он взял со стола пульт дистанционного управления и включил телевизор – наступило время новостей.
Молодая круглолицая телеведущая, похожая на дочку из «Семейки Адамсов», ровным голосом сообщала о происходящем в России и в мире:
– Фрегат «Забияка» после трехмесячного похода в Средиземное море и Атлантический океан вернулся на свою базу в Севастополь.
«А до этого зашел в Новороссийск, где выгрузил „Метеорит“,» – машинально отметил про себя президент. Он знал не только это, но даже и то, что капсулу уже доставили на один из подмосковных заводов космического оборудования, где ее будут готовить для очередного заступления на боевое дежурство.