Дерзкий морпех

Морские пехотинцы, поддерживая друг друга огнем, карабкались в горы. Группа бойцов, расстреляв дзот из четырех гранатометов, уничтожила огневую точку и поднялась в атаку, как вдруг с правого фланга открылась замаскированная амбразура, и длинная очередь скосила их одного за другим…

Офицер, залегший среди камней, пытался координировать огонь артиллерии.

Самоходные орудия методично выпускали снаряд за снарядом, оглашая округу грохотом выстрелов. Двое бойцов тащили раненого, вытаскивая из огня.

– Товарищ полковник, вас, – к Серебрякову обратился связист, протягивая массивную трубку полевого телефона. И тут же из динамика донесся голос полковника Долгова:

– Как дела, Иван Иванович?

– Пока прорваться не можем. Глубоко эшелонированная оборона, минные поля, долговременные огневые точки, снайперы, мать их. Каждый метр поливаем кровью бойцов. Мощности артиллерии не хватает. Нужна авиация, но в такой туман они не летают. Что?.. Хорошо, ждем.

Закончив говорить, комбриг в бессильной злобе швырнул трубку полевого телефона на аппарат.

– Ну что? – вопросительно посмотрел на него начальник штаба, до этого что-то чертивший на карте.

– Группу Каймана они вытащить при такой погоде не могут. Москвич требует пробить оборону. Сказал, что для поддержки к нам направлен дивизион «Смерчей».

– Раньше думать надо было, с чем мы здесь столкнемся, а не пороть горячку. Уря, уря, вот тебе и уря! Теперь только одна надежда на Кутягина. На его опыт и выдержку, – начальник штаба закончил чертить, взяв со стола пачку папирос, достал одну и, смяв мундштук, сунул ее в рот…

Глава 29

Аргунское ущелье еще каких-то десять лет назад входило во все туристические путеводители бывшего СССР. Здесь проходило множество маршрутов, позволяющих туристам как можно подробнее ознакомиться с этим чудесным краем. И до сих пор величавые вершины гор, густо поросшие растительностью, отливали сказочным изумрудным цветом. Издалека могло показаться, что здесь все осталось по-прежнему, ничего не изменилось. Но, пройдя в глубь ущелья по одной из множества троп, сразу же в глаза бросались следы недавних боев, проржавевшая противопехотная мина или неразорвавшаяся авиационная бомба, торчавшая из земли шестиперым стабилизатором. Хотя чаще попадались россыпи отстрелянных гильз и глубокие осколочные отметины на деревьях.

Война упорно не желала расставаться с этим райским уголком. Сепаратисты по-прежнему рассматривали Аргунское ущелье как дорогу в соседнюю Грузию. Правда, пограничники все чаще их в этом разубеждали.

Отряд Муссы Шеравина вышел к ущелью на рассвете, когда низина была заполнена густым молочно-белым туманом.

Некоторое время передовой дозор вслушивался в это непроницаемое марево. Но ущелье хранило гробовое молчание, что в конце концов убедило боевиков в безопасности.

У входа в ущелье отряд разделился на несколько небольших групп. Эльбрус со своими людьми остался на месте, прикрывая тыл, три команды ушли в глубь Аргуна, чтобы встать заслонами в местах возможного появления пограничных патрулей.

С ядром отряда отправился сам Хаджибей. Обустройство партизанских тайников, как и пиратских кладов, всегда сопряжено с глубокой секретностью, и на подобные мероприятия берут только самых надежных, тех, кто даже под страшными пытками не выдаст тайны. Если золото флибустьеров обеспечивало богатство и славу, то тайник с боеприпасами в безнадежном положении партизанской войны мог подарить жизнь и свободу.

Боевики прошли по едва заметной, петляющей среди скал тропе к подножию высокой безымянной горы. Мусса Шеравин шел впереди отряда, ориентируясь по каким-то своим, одному ему известным приметам. Наконец полевой командир замер на месте и, указав на отвесный склон, буйно поросший зарослями дикого винограда, коротко произнес:

– Здесь.

Вперед вышло шестеро молодых и наиболее крепких боевиков, они уже знали, что им предстоит делать. Поэтому, не мешкая, стали освобождать склон предельно аккуратно, чтобы не повредить лозы дикого винограда и тем самым не оставить следов для пограничников.