– Уснул, рядовой, мать твою? Не говори мне только, что я тебе коленки отсидел…
Но Райнов совершенно не реагировал. Сидел и не двигался.
– Тормозишь, приятель? – сокрушался Хомченко, вытаскивая дезертира из салона.
Рядовой безжизненно валился под колеса. Фонарик в бардачке! – Я побежал за осветительным прибором, а товарищи перевернули тело. На виске у рядового чернел сгусток крови, глаза были открыты, ничегошеньки не выражали, кроме разочарования…
– Что случилось? – хрипела с холма Ульяна.
– Лезьте! – Я махнул им рукой, машинально отметив, что погоня уже близко. А те передвигались неторопливо, и правильно делали: переломают машины, придется ножками бегать.
– Что это с ним? – убитым голосом вопросил Шмаков.
До меня доходило, как до самого длинного в мире жирафа:
– Граната…
– Вот дерьмо-то, – чертыхнулся Хомченко. – А я успел нагнуться, затылок прикрыл, еще Ульянке попутно по черепушке съездил… Мужики, – прозрел капитан, – это что же выходит? На коленях у покойника сидел и ничего не чувствовал?
За спиной раздался шорох. Я подпрыгнул, настиг в прыжке собравшегося размяться Саула. Куда ж ты, зараза, все время выскальзываешь?
– На гору, тварь!!! – заорал я в помертвевшую морду. – Мне насрать – не полезешь, прикончу прямо здесь!!!
Мы взбирались на откос, путаясь в корнях, срывались, матерились. Глина забиралась за воротник, пот разъедал глаза. Женщины уже вбежали в лес, и это, безусловно, было хорошей новостью. Остальные новости были плохими. Транспортные средства плохишей неуклонно приближались. Шмаков был уже наверху, вытянул за шиворот Покровского – заодно и прикрылся им от шальной пули. Повалил подножкой, наступил на хребет и протянул руку – я схватился за нее и спустя мгновение был уже наверху. Скребся Хомченко – он не просил о помощи, самостоятельно осваивал подъем, да еще и тащил на себе гору оружия…
Прицельная очередь сбила ветку с еловой лапы. Хомченко присел на колени. Я упал, стал ловить в перекрестие прицела машину «сопровождения». И с ужасом обнаружил в направлении огня густую темноту! Вырубили фары! Ни обрыва не было, ни дороги, только небо в клочковатых разрывах. Инфракрасный прицел… Холодок побежал по хребту. Если у парней имелось это несложное техническое приспособление, мы пропали…
Снова трещали выстрелы. Шмаков повалился в траву, отползал к лесу. Ротный взгромоздился на обрыв. Этот парень умел выживать – перекатился в канаву, передернул затвор.
Тень взметнулась. Эта тварь была воистину неугомонная, четвертая попытка сбежать! Шмаков оказался далеко. Торжествующе вопя, Саул совершил прыжок, чтобы кубарем скатиться с откоса. Хомченко из канавы выставил «РПК», бросил: «Алле-оп!», и беглец, споткнувшись, вспахал землю челюстью, не долетев до обрыва.
– Размечтался, дуралей! – Шмаков сделал короткую перебежку, чтобы вернуть непоседу. Хлопнул выстрел. Шмаков рухнул на бок…
Непокорный хохолок плыл над сорными травами – Хомченко полз по-пластунски.
– Прокурор, не вставай, он убит… Дырка в голове…
Я жадно грыз подвернувшийся корешок. Сломался кончик зуба – боль взорвалась в оголенном нерве. «Плантатор» взмахнул ногами и все-таки добился своего: свалился мешком с обрыва, вызвав бурную осыпь.
ebooksa