Дайвер

Наркоз уже прошел. На проявление кессонной болезни это тоже не походило. Слабые звуки никак не могли быть галлюцинациями.

И тут до Кости вдруг дошло, что спрут вполне мог подняться к поверхности и напасть на «Азовское море».

Страшного в этом ничего не было. Огромное стальное судно даже гигантскому спруту было не по зубам. Однако лично для Кости случайная встреча с разъяренным чудовищем могла закончиться очень плохо. От этой мысли Костя пришел в себя окончательно и начал срочно готовиться к бою.

Вжавшись в расщелину, он закрыл собой луч фонаря и быстро осмотрел ружье. Все было в полном порядке. Вместо боевого шипа в стволе стоял короткий шток с баллончиком на конце. Из баллончика выглядывала острая игла.

С оружием проблем не предвиделось, и Костя переключился на дыхательный аппарат. Он уже дал один сбой, второй мог стоить пловцу жизни.

С виду все было в полном порядке, и Костя снова удивился. Он уже понял, что произошло, но как это могло случиться, оставалось для него загадкой. Получалось, что за одну ночь из строя одновременно вышли и вентиль, и манометр.

Это было настолько невероятно, что Костя осмотрел гелиевый баллончик со всей тщательностью. В какой-то момент на шестиграннике манометра тускло блеснула крошечная зазубрина.

Костя вздрогнул, пригляделся к ней повнимательнее и сразу все понял. Тот, кто хотел его убить, в спешке слишком сильно нажал на ключ, и тот сорвался с гайки.

Выключив фонарик, Костя свирепо огляделся и замер в темноте. Он был уверен, что знает, кто хотел его убить.

– Ладно, узкоглазый, – прошептали его губы. – Посмотрим, как будешь загибаться ты...

ГЛАВА 66

«Азовское море», описав дугу, приближалось к шлюпке. Лопухин по шею в воде осторожно выглянул из-за ее кормы и быстро оглянулся.

Шансов на спасение оставалось все меньше и меньше. Костя Кудинов в буквальном смысле канул в воду и выныривать на поверхность, похоже, не собирался.

Судорожно отплевываясь, Лопухин снова подался к корме и посмотрел на приближающееся судно. Из трубы «Азовского моря» в небо вырывались иссиня-черные клубы дыма. Судно шло на самом полном ходу. Лопухин вдруг понял, что если оно налетит на шлюпку, то просто убьет его одним ударом корпуса.

Лопухин безнадежно оглянулся. На Костю рассчитывать уже нечего. В следующий миг олигарх ухватился обеими руками за борт и тяжело перевалился в шлюпку.

Его большое изнеженное тело буквально стонало от боли. Руки и ноги после сумасшедшего заплыва отказывались слушаться. Однако Лопухин сцепил зубы и схватился за весла.

Опустив их в воду, он в нерешительности взглянул на приближающееся «Азовское море». Казалось, что уклониться от этого монстра невозможно, но это было не совсем так.

Олигарх вовремя вспомнил недавний разговор с Костей. Кудинов тогда сказал, что из-за огромной массы суда ведут себя совсем не так, как, к примеру, автомобили.

При перекладке руля на супертанкере проходит целых девять минут, прежде чем гигантский колосс начинает поворачивать. Происходит это из-за огромной инерции судна. Кудинов еще добавил, что именно этим и объясняется большое число столкновений на море.

Лихорадочные перекладки штурвала в критических ситуациях приводят к тому, что судоводитель окончательно утрачивает контроль над управлением. Суда отрабатывают команды со сдвигом по времени, и исправить допущенную ошибку уже нельзя.