Матросы «гасят» дикарей

22
18
20
22
24
26
28
30

Они бежали в полный рост, паля на бегу, галдя, как сороки. Молодые звери, не знающие пощады к врагам, преданные душой и телом своей папуасской коза ностре.

Глаза блестели, источая наркотическую дурь, орали разверзшиеся рты. Оставалось сорок метров до разношерстной массы «смертников», тридцать… вырвался вперед бесшабашно вопящий мулат в распахнутой гавайской рубахе.

– Ну, в натуре банда Мишки Квакина… – с невольным восхищением пробормотал Семен.

– Тоже, поди, колхозные сады трясут.

«Больше не будут», – подумал Глеб.

– Не пора, командир? – у Станового срывался голос. Он был бледен, не отрывался от прицела, от волнения, а может, от жары высунул язык.

– Штаны еще сухие? – буркнул Глеб.

– Кажется, сухие…

– Значит, рано…

– Эй-эй, нас сметут сейчас… – заволновался Семен.

– Ну, ладно, ладно, огонь! – дал команду Глеб. – Гаси упырюг!!!

Бандиты ускорялись, неслись, закатив глаза. Свинцовый ливень, который обрушился на них, просто смел бегущих впереди. Папуасы валились охапками, визжали, катались по земле. У кого-то из замыкающих съехала крыша, визжа, как базарная баба, он вскинул автомат, полоснул, повалив пару своих. Бойцы стреляли, не отрывая пальцев от спусковых крючков. Меняли обоймы, снова стреляли. На пустыре творился сущий ад. Кровь текла рекой, метались угодившие в переплет бандиты. О наступлении речи уже не было. Те, кого не покосило, бросали автоматы, пятились, падали на землю, расползались в разные стороны. «Странно, что они не прикрылись девушками, – мелькнула у Семена мысль. – Тогда вполне могли прорваться… А где же, черт возьми, наши девушки?!» Мысль, самая насущная на текущий момент, в горячке боя не задержалась.

Он вставил последний магазин, вывалил за три секунды его содержимое, хлопнул себя по подсумку и аж похолодел. Почему все хорошее так быстро кончается?

– Пипец, командир, патроны кончились! – торжественно объявил Семен, сдувая пот со лба.

– И у меня! – обнаружил Становой, растерянно надавливая на спусковой крючок и хлопая себя по боку.

– И у меня сейчас кончатся! – воскликнул Антонович, выплевывая последние патроны.

Над полем боя зависла вопросительная тишина. Уцелевшие бандиты поднимали головы, не всех, к сожалению, ликвидировали. Слева оставалось трое или четверо, парочка справа. Поднялся на колени волосатый жилистый шпанец, уперся ладонями в землю,

проорал что-то воинственное, гортанное, махнул рукой, дескать, за мной, пехота! И снова кинулись в атаку чернокожие черти – злые, раненные, обливающиеся кровью.

Махали мачете, кулаками, подобранными камнями. Но и у них практически не осталось патронов. Бегущий в авангарде выдал из «калашникова» короткую очередь, она оказалась последней, он перехватил автомат за цевье, вознес над головой. «А где же, черт побери, наши уважаемые американские “агрессоры”?!» – подумал Глеб.

– Ну, что, пошли, родимые?! – взревел он, прыгая в низкую стойку. – Покажем этим засранцам, что такое настоящий кулачный бой!