– Не понял.
– Я проходила службу в офицерской роте спецназа.
Ленц покивал. Особые подразделения, состоящие из офицеров, эффективны в одном плане, но проигрывают в другом. На подготовку бойца (это пять-шесть лет) уходит ровно столько времени, сколько требуется ему, чтобы получить повышение. Во-вторых, получается дорого, а лишних денег на армию сейчас нет.
– Где вам предложили проходить службу?
– В отделе разведки штаба армии.
– Почему отказались? – ГРУ, как на трех китах, держалось на разведотделах и разведуправлениях в армиях, военных округах и подразделениях спецназа.
– Я боевой офицер, товарищ генерал-полковник, а не штабист. В строевой части на меня уже был готов приказ на прохождение службы в штабе армии.
– Выходит, вы не выполнили приказ?
– Так точно, товарищ генерал-полковник, – повинилась Гущина, не опуская головы, – не оправдала.
– Хотите вернуться на службу?
– Никак нет. Планирую обзавестись ребенком.
Ленц удивленно поднял бровь:
– Только ребенком? Садитесь.
– Уж я воспитаю его как надо, – чуточку рискованно ответила Гущина, замечая улыбку на лице Спрута.
– Так, шутки в сторону, докладывайте все по порядку. После напишете подробный рапорт. – «За отсутствием командира», – нашлось мысленное дополнение. Мысленное и только. Ленц слушал Гущину и думал о Сергее Марковцеве. Все-таки сложил свою голову подполковник, не чая, наверное, найти конец во время проведения силовой операции. А ведь многое указывало на то, что настигнет его пуля такого же, как он, киллера или агента спецслужб. Что ни говори, а ушел он из жизни достойно, как воин, с оружием в руках.
В донесениях, которые получил Ленц, говорилось о двух убитых в столичном аэропорту Грузии диверсантах. Марк выполнил задание, и теперь его действительно придется забыть. Но вспомнить о том, что в соседнем государстве ждут не дождутся объяснений, ждут и боятся. Собственно, Спрут объяснил все: на каждую махинацию, связанную с террором, он будет отвечать в том числе и диверсией, держа наготове неопровержимые доказательства либо пособничества террористам, либо прямого или косвенного участия в проведении терактов.
Сейчас на руках у Ленца имелась обширная документация по развалу дела подрывников, которую ему предоставил полковник Гришин. Обнародование этих материалов грозило Грузии попаданием в список стран, поддерживающих терроризм. Считай, сами себя намотали на «ось зла», и этаким чертовым колесом могли отпугнуть спешащих на помощь американских специалистов по борьбе с международным терроризмом.
Копии этих документов читают сейчас в МГБ Грузии и силятся найти выход из тяжелой ситуации. Впрочем, выход у них один, выгодный как для военной разведки, так и для России в целом: объявить нападавших чеченскими боевиками, скрывающимися, в частности, в районе горы Сахарная Голова, и окончательно признать факт нахождения незаконных вооруженных формирований на территории Грузии; второе: окончательно похоронить повторные планы вторжения в Абхазию «на плечах банды Гелаева», который из друга превращался в смертельного врага [14]
И Ленц не ошибся в своих умозаключениях. Вечером на экране телевизора он увидел человека с желтоватым лицом, говорящего с заметным грузинским акцентом. Его страна находится в шоке от террористических актов, которые предприняли чеченские боевики сразу в двух аэропортах столицы. Фактически Грузия объявила войну банде Гелаева. Но это лучше, чем необъявленная война с ГРУ.
Когда Ленц прощался с Еленой Гущиной, его так и подмывало напутствовать будущую мать словами: «Уж ты его воспитай!» И погрозить пальцем.