Мы те, которых нет

22
18
20
22
24
26
28
30

– И сейчас из него выбивают показания на вас.

– Я же говорил тебе, Сережа. Это спрут. Щупальца протянулись и в ФСБ, и в ГРУ.

– Вы теперь под ударом. Что собираетесь предпринять?

– Пока ничего. Есть нюансы… Вот что. Если… Я оставил тайник. Вот его координаты. – Он протянул мне бумажку. – Не вскрывай раньше времени. Пока я жив. А вот если… Там много для тебя интересного. Мои контакты, которые сможешь перевести на себя. Необходимая информация. Доказательства, что ты работал на нас. Больше ты нигде не светишься… Ты можешь остаться совсем один. Наша жизнь и благополучие сейчас не стоят ничего. На кону судьба страны. Она может зависеть от одного удачного удара в болевой центр противника.

Я кивнул. И спросил:

– До меня они могут дотянуться?

– Не должны. О тебе знаю только я. А меня они живым не возьмут. Ты для них – неизвестная величина.

В тот же вечер я отправился к Робу в его подмосковный бревенчатый дом, наполненный арбалетами, холодным оружием, часть из которого макеты, а часть подлинники. На полках сотни книг, большинство – специальная литература по холодному и огнестрельному оружию. Встречались раритеты в кожаных переплетах.

Роб опоздал родиться. Ему бы быть самураем. У него для этого есть все. Неземная любовь к оружию. И фанатичная преданность своему клану. А этот клан мы – я, он и Шатун. За нас он не просто отдаст жизнь. А отдаст ее, не задумываясь ни на секунду.

Мы все вместе – боевые братья из песни Трофима.

Взрослея не по дням

В пожаре русской смуты,

Нам равно довелось

Искать себя в бою,

Меняя целый век на краткую минуту,

В которую мы все стояли на краю.

Без веры, без вины,

Без племени, без рода,

Как дикая трава на пепелище дней,

Мы выросли в свою, особую породу,