– Да и я на куски порежу, если увижу, что ты блудишь и подставляешь.
– Ладно тебе, Чак.
– Вот и ладно… А так мы друзья, Афон. И крепко связаны. Я надеюсь на тебя. Ты – на меня. Вместе мы свернем горы…
Ночью какие-то уроды разрисовали гаражи эмблемами «Альянса». И написали: «Мы убьем всех. Мы идем к вам!»
Недоноски раньше марали стены названиями рок-групп. Потом были «Спартак – чемпион» и «Бей черных, пока не побелеют». Сейчас каждый день появлялись сотни надписей «Мы убьем всех!». Слоган стал модным, стремительно завоевывал Интернет и заборы, овладевал умами.
Полицейские отлавливали художников пачками. Одни хлюпали соплями – «не хотели, но это ж прикольно». Другие, более отмороженные, кричали, что пойдут на костер за правое дуло и убьют всех.
Вирус безумия гулял по стране. Косил все больше и больше народу, в основном молодежь.
События несутся вперед. А я любуюсь похабными надписями. Где движение? Афон не звонит.
Куда ж ты делся, Афон? У нас еще столько дел. Столько народу тебе нужно убить с моей помощью.
Интересно, если бы мне лет десять назад сказали, что я буду планировать убийства высших чиновников России – поверил бы?
Так уж получается, что настоящее петляет настолько кривыми тропами, что реальное будущее не представит ни один астролог или пророк. То, что сегодня для нас реальность, лет десять назад было бы сюрреалистическим фильмом. А уж что бы сказали советские люди году так в семидесятом, узнав о России двухтысячных? Самый мягкий диагноз – белая горячка.
Давно никто ничего хорошего от будущего не ждет. Уже никто не верит в звездолеты и яблони на Марсе. А в конец света верят. Так что не хочу я смотреть вперед на десять лет. Может, я буду отстреливать бешеных псов на радиоактивных развалинах. Или мои косточки обглодают крысы-мутанты. Но пока еще есть время попытаться сделать так, чтобы такое будущее не настало. Пока цепь события не сомкнута, все еще можно изменить.
Телефоны молчат. На контакт никто не выходит. Может, оно и хорошо. Ситуация сама закручивается. От меня ничего не зависит. Кривая куда-то да вывезет.
Вот только мучит сенсорный голод. Угнетает, что нет связи с канвой событий.
Я полюбовался в окно участковым, составляющим протокол на акт вандализма. И тут зазвонил телефон для связи внутри группы «Перевертыши».
– Мы пригляделись к адресу, командир, – сообщил Роб. – Объект ненавязчиво пасут.
– Вот же ж вашу мать! – воскликнул я. – Кто пасет?
– Очень похожи на конторских.
– Час от часу не легче.
Дав отбой, я задумался.
ebooksa