— У меня боекомплект, — Наташа показала на матерчатый «лифчик», уставленный рожками и гранатами, и на медицинскую сумку.
— Х-хе… Наташа! Медсестра искоса посмотрела на Хасика:
— Вы мне угрожаете?
И со смехом пошла дальше.
Она понимала, что в войну всплывает всё низменное, но и в кошмарном сне не могла себе представить, чтобы кто-то из абхазских парней с ней обошёлся плохо — с той, которая ради них оказалась на фронте и рисковала жизнью.
Она шла, вспоминала Сергея, который за ней ухаживал, который приехал изза неё, который воевал рядом, который её спас, который бежал. По её мнению, бежал позорно. Ведь были и те, кто, несмотря ни на что, оставался нести выпавший абхазам крест. Как её брат, который мог отсидеться в Харькове, как его жена Люда, мать двоих детей, теперь пропадавшая на передовой, как Лиана.
Несмотря на доброе отношение к Сергею, у неё першило в горле.
— Да ладно с ним! Сколько сюда приехало… — Натулечка! — ей чуть ли не на руки прыгнула Лиана.
Выскочила из соседней комнаты Люда.
— Пришла проведать, — сказала Наташа. — Вот бинты, — вытащила из сумки пакет. — А вы бы мне обезболивающих…
— Этого у нас хоть отбавляй, — Лиана порылась в коробке и подала упаковку. — Как к грузинам сходим на вылазку, так обязательно найдём.
Вошёл брат:
— Наталка! Я тебе припас, — вытащил из мешка за столом свёрток.
Наташа развернула:
— Спасибо…
Она держала свитер.
— Это мама связала… А это от меня, — из-за спины брат извлёк берет десантника и надел ей на голову. — А то, говорят, ты свой в море выбросила.
— Да так далеко, что достать не могу, — рассмеялась.
— А как твой герой, что тебя спас?
— Герой подался на родину…