– Я кое-что слышал об этом, – заметил Батяня, – но вот то, что это придется услышать от первого лица, я и предположить не мог. А ведь кампания в западных СМИ против вас ведется еще та…
– Конечно! – горько усмехнулся собеседник. – Международные СМИ, представители мощных экономических групп и штатовского госдепа не прекращают обвинять меня в том, что я – диктатор. Но давайте, господа, разберемся! За слова нужно отвечать! Заметь, что все время этой моей странной «диктатуры» в стране не было и нет ни одного политзаключенного, не был закрыт ни один информационный орган оппозиции, ни одна демонстрация протеста не была ни запрещена, ни разогнана полицией. Не была ни национализирована, ни экспроприирована ничья собственность. Ничего, понимаешь, ничего из того, что они плетут обо мне!
Батяня пожал плечами. Что уж тут говорить – при желании и из ангела можно слепить дьявола в глазах общественности. На ангела команданте похож не был, но покажите их!
– Зато воздушное пространство Венесуэлы я закрыл для иностранной авиации, летевшей бомбить сначала Югославию, а потом Афганистан, – команданте прислушался, но снаружи шумел лишь ветер. – Венесуэла отказалась участвовать в экономическом эмбарго против Кубы и от участия в гражданской войне в соседней Колумбии. А как нас пытались втянуть во все это – и кнутом, и пряником… Ведь мы – чуть ли не единственная страна Западного полушария, пытающаяся проводить свою собственную независимую политику. Не считая Кубу, конечно… Поэтому ее президент, то есть – я, объявлен «диктатором» или «сумасшедшим», а ее правительство – вне закона.
Слушая его, Батяня смотрел вдаль. С плато открывались захватывающие виды гор, долин и джунглей.
Президент сделал паузу. Перед ним пронеслись годы жизни – взлеты и падения.
– Ведь ты погляди, майор: я родился в крестьянской семье венесуэльской провинции – случай небывалый в истории. Обычно президенты латиноамериканских стран – это выходцы из совершенно иных кругов. С ранней юности я начал военную карьеру, которая для многих венесуэльских бедняков является способом решения экономических проблем. Денег нет, земли нет, куда податься? Да-да, в военные. Если выдержишь, конечно. Сам знаешь, этот кусок хлеба надо потом и кровью полить.
Батяня, соглашаясь, кивнул. Уж ему-то это было прекрасно известно.
Привалившись спиной к скале, команданте нервно теребил в руках стебелек сорванного цветка и поигрывал желваками. Нетрудно было догадаться о том, какие мысли обуревали главу государства. Еще бы – в то время, когда ты являешься президентом неслабой страны, которая берет на себя смелость противостоять натиску представителей «мирового порядка», когда ты в расцвете сил и славы, почитания собственного народа, неожиданно все меняется, и ты вынужден, как крыса, отсиживаться под скалой…
– Так что вы думаете, господин президент, – поинтересовался Батяня, – что бы все это значило?
У Лаврова уже имелись кое-какие соображения, но, конечно, лезть «вперед батьки» он не собирался – невежливо.
– Пока не знаю, – как-то глухо сказал руководитель Венесуэлы, – казалось бы, жизнь научила меня реагировать на реальность соответственно, но сейчас я что-то не в форме.
Как человек здесь чужой, не обладающий необходимой информацией, майор начал рассуждать, исходя из обычной логики.
– А ведь, похоже, господин президент, что зачинщиков надо искать именно среди ваших ближайших помощников. Армия…
– Нет! – нервно воскликнул Уго. – Это исключено. Армия не может меня предать, я в это не поверю. Да ведь я и армия – одно целое! Нас же невозможно разъединить. Я же первый десантник страны.
Далее он пустился в пространные рассуждения по поводу того, как он сам, своими усилиями, потом и кровью поднимался «из грязи в князи» и что все в армии его любят и так далее. Батяня скептически слушал, тая усмешку в уголках губ. Все эти лирические отступления для него были совершенно излишними. Сейчас он в очередной раз убедился в том, как все-таки важно в непростой ситуации взглянуть на происходящее свежим взглядом. Как следовало из горячих и сбивчивых речей Уго, у него глаз несколько замылился.
– Как же тогда с нами? – попробовал вернуть его майор на грешную землю. – Два нераскрывшихся парашюта – это слишком…
– Что ты хочешь этим сказать?
– Да здесь и так ясно. Тенденция, однако, вырисовывается. Кто-то же сумел это подстроить. Соответственно, человек не с улицы. Где, к примеру, господин президент, готовили ваш парашют?
– Как это где? В Арсенале, – уверенно произнес собеседник.
ebooksa