Звезда творения

И дернул меня за руку, заставляя тоже согнуться в поклоне.

Рейнгард, 20 июня

Чем дольше длилось заточение, тем больше менялось мое отношение ко Времени. Время становилось все более осязаемым, плотным. Почти вещественным. Оно медленно бурлило и текло, как густой кисель. Иногда мне казалось, что время — субстанция сродни Межреальности. В нем тоже существуют тайные тропы, складки и укромные уголки, где водятся чудовища. Чудовища эти невидимы и опасны, они питаются чужой памятью, светом прежних дней, отгрызают кусочки от личности, оставляя на месте жертвы только жалкую, бледную ее оболочку. Я попал в такую ловушку и не могу выбраться. Рано или поздно я перестану сопротивляться, они набросятся, растерзают то, что еще осталось, и меня навсегда поглотит Тьма Внутренняя.

А в ней, в отличие от Времени, нет ничего. Даже чудовищ.

Чем дольше длилось заточение, тем больше я сомневался в собственной памяти. Да, раз за разом я заставляю себя возвращаться туда, в недостижимые дни своей свободы. Раз за разом я вспоминаю небеса, полные чужих миров, ветер, свистящий над черепичными крышами брандейских башен, лица друзей, неугасимое пламя Хаоса, которое когда-то видел… Но воспоминания эти стираются, как чеканка на старой монете. Чудовища отгрызают от них по чуть-чуть, оставляя все более смутные и все менее знакомые образы. И вот я уже начинаю сомневаться, было ли это со мной… Вправду ли видел я Хаос, бурлящий в своем бесконечном, все содержащем котле? Вправду ли стоял я за спинкой кресла Учителя на последнем Совете Истинных магов? Вправду ли когда-то были со мной рядом Лероннэ и Киршстиф, Кали и Схарм? Вправду ли я Рейнгард Лис, талантливый маг, один из тех, кто дерзнул пойти против самих Богов?.. Правда, поход наш закончился, так толком и не начавшись…

Люди… Все, что случилось со мной, — случилось из-за них. Низкие, лживые, маложивущие создания, которые не видят ничего дальше своего носа. Да, сам я по рождению человек — так, по крайней мере, говорит мне моя слабая память… Но я давно перестал быть им, ставши магом Брандея. К несчастью, будучи связанным по рукам и ногам магической защитой, я вынужден был полагаться только на людей. И каждый раз они предавали меня. Каждый раз оставляли в темноте, один на один с чудовищами и сокрушительным течением Времени. Но выбора у меня не было…

Так же, как когда-то хотелось мне отомстить Новым Богам за падение Брандея, — так теперь мне хотелось отомстить всем людям за то, что они со мной сделали. Но месть — не то занятие, которому следует отдаваться в темнице. Ее можно и нужно планировать, но вначале надо обрести свободу…

И снова я ждал, и снова надеялся, что люди придут ко мне.

На этот раз я не погружался во Тьму Внутреннюю. Время воздействовало даже на защитный кокон, и тело мое слабело. Я боялся, что в следующий раз никто уже не сможет вернуть меня из небытия… А так как в моем нынешнем состоянии я не нуждался во сне, то погрузился на годы в полудрему-полубодрствование, сидя в гостиной своего дома и бездумно глядя в окно. Перед моим взором сменялись воображаемые дни и ночи, жил своей жизнью призрачный порт, приходили и уходили корабли, шторма чередовались со штилями… Так текли годы и годы, так могло продолжаться еще несколько сотен лет, но люди — слишком беспокойные существа. Они снова явились ко мне.

Человек нашел меня спустя довольно долгое время после того, как я потерял своих прежних слуг. Он тоже боялся, но не так, как в свое время боялся этого подземелья Тихон. Человек пришел один, с собой у него был заплечный мешок — должно быть, с водой и провизией — и яркий фонарь с горящим в нем магическим огнем.

Точнее, это я вначале принял огонь за магический, потому что весь мой опыт говорил мне, что иначе получить такое чистое и ровное пламя невозможно. Но, когда человек подошел ближе, я почувствовал, что магии в нем не больше, чем в любом другом здешнем обитателе, от крота до орла. И в фонаре его магии не было тоже. Что ж, похоже, что я воочию наблюдаю ту технику, о которой когда-то рассказывал Порфирий. Удивительно. Признаюсь, я даже ощутил укол любопытства и на какое-то время стал прежним собой.

Человек шел, освещая узким желтоватым лучом стены штрека, и поминутно озирался. Но не со страхом — скорее, с опаской. Похоже, он что-то искал. Я не сразу догадался, что ищет он меня…

Он дошел до небольшого подземного зала прямо подо мной. Остановился, крутя головой по сторонам. Тут-то я и втащил его к себе. И с ужасом понял, что почти разучился разговаривать. Мыслеречь не подчинялась мне. Вернее, пришлось сделать значительное усилие, чтобы заговорить.

Посетитель мой тем временем оглядывался.

— Да, — пробормотал он себе под нос, — все так, как я слышал.

— Кто ты? — спросил я, наконец справившись с мыслями. — И что привело тебя ко мне?

Кланяться он даже и не подумал. Нет, нравы у людей совершенно точно испортились…

— Приветствую тебя, — осторожно произнес незнакомец. — Я не знаю ни кто ты, ни где мы сейчас находимся. Привело меня сюда любопытство. Когда-то давно я слышал от своего отца, а тот — от своего отца, а тот — от своего, что где-то в Шайтановой пади спрятано сокровище, но найти его можно, только поговорив с подземным духом. Мой прадед погиб довольно молодым и подробностей не оставил. А дед и отец не верили в подземных духов…

— А ты веришь? — забавляясь, спросил я.

— Тоже не верю, — признался посетитель. — Однако я думаю, что ты не дух, а нечто иное. Может, инопланетянин, который когда-то потерпел катастрофу на Земле. Я такое кино смотрел… Может, ты древний маг. Хотя в магов я тоже не верю…