Это моя война

– Мы обязательно отомстим за нашего погибшего товарища! – провозгласил он, обводя тяжелым взглядом «братьев-борцов за торжество коммунистической идеи во всем мире». – Мы должны сделать, а значит, и сделаем все, чтобы его смерть не была напрасной. Все мы должны сражаться теперь не только от своего имени, но и от имени нашего погибшего незабвенного друга. Он умер за великое дело, за освобождения трудящихся, за…

Поскольку командир боевиков не смог придумать, за какие еще благородные цели был разорван на растяжке погибший боец, он резко сменил тон с воодушевляющего на повелительный.

– А теперь чего вы стоите?! Неужели не понятно? Обыщите все вокруг! Ничего не упустите. Все подозрительное, что найдете, тащите сразу ко мне. Очень не советую вам что-нибудь упустить. Вперед и поживей!

Повстанцы мигом рассыпались по окрестностям. Зная, насколько ужасен в гневе их командир, они ползком пропахали все вокруг, заглянув под каждый камень и в каждую трещину. Раз поставлена задача – значит, кровь из носу, но надо хоть что-нибудь отыскать. Рвение и усердие дали свои результаты: вскоре они обнаружили палатку, где временно размещались Лунин и Батяня. Ее осмотрели особенно тщательно, так как в окрестностях ничего другого примечательного найдено не было.

Через час осмотр был окончательно закончен. После осмотра палатки Махарджан был уверен на все сто – это дело британцев. В палатке лежали бинокли и приборы ночного видения, мощный фотоаппарат, фонарь и прочая десантная амуниция – вся английского производства. Но самое главное – обнаружены паспорта, дорожные чеки, страховки и прочие документы на двоих человек, граждан Республики Ирландия – Патрика Келли и Стивена О"Хара.

– Хороши туристы, – невесело ухмыльнулся один из маоистов. – Если Европа будет отправлять к нам таких вот любителей горных красот, то придется попотеть, чтобы…

– Ничего, зато с такими рожами трудновато им будет затеряться в местных поселках, в один миг вычислим, – с уверенностью добавил другой. – У нас ведь повсюду свои люди, так что теперь остается только ждать информации из того или иного горного селения.

– Идиоты, они и не сунутся в деревни! Вы что, думаете они прибыли сюда для того, чтобы вот так глупо проколоться на такой мелочи? Они будут пробираться горами, – заметил раздраженно Джунг. – Только вот куда? Что им нужно?

Впрочем, даже он догадывался, что вся история разгорается вокруг этой обсерватории. Она явно имела большое значение. У Джунга не оставалось никаких сомнений – Лондон отреагировал на диверсию и захват предельно оперативно. Но что теперь делать ему, командиру отряда боевиков, абсолютно не понимающих, какое значение имеет обсерватория, расположенная в карстовой воронке среди гор – в общем-то, в полной глуши, для дела победы коммунизма в родном Непале?

Новые ходы боевой операции, тем не менее, вырисовывались в голове Махарджана. Первым делом, конечно, надо найти диверсантов, пока они не успели заварить еще большей каши либо далеко уйти и скрыться за границей. Но ведь попробуй отыщи их в горах – это ненамного легче, чем искать иголку в стоге сена.

Джунг поднялся, окинул взглядом своих бойцов и громким голосом начал накачивать их известными фразами из цитатника искренне обожаемого, хоть и не всегда до конца понимаемого им Мао:

– Товарищи, наш соратник пал смертью храбрых от рук британских империалистов. Но они жестоко поплатятся за это убийство. Как говорил великий Мао, наша армия всегда бесстрашно идет вперед. Она полна решимости одолеть любого врага, сама же она никогда не покорится врагу. Но враг сам по себе не исчезнет! Преимущество на нашей стороне, а не на стороне врагов! Малым числом мы побеждаем большое, мы… В общем, мы должны найти этих двух убийц и предать их нашему суровому и справедливому пролетарскому отмщению. Найдите британцев и приведите их ко мне, а если будут сопротивляться и отстреливаться – убейте этих проклятых империалистических собак на месте. Все, пошли вниз. Да, и заберите труп, мы его похороним там, – командир жестом указал в сторону проклятой обсерватории, – хоть раз она послужит нуждам простого народа, пусть и таким.

Повстанцы гуськом начали спускаться вниз к обсерватории. Первым, подгоняемый страхом и острой необходимостью связаться с далеким командованием, пошел Махарджан. Последние двое маоистов несли завернутого в палаточный брезент погибшего товарища. Он первым вышел из игры, положив свою жизнь на алтарь великой революции.

И тут в абсолютной тишине, громче, чем гром среди ясного неба, раздались звуки падающих вниз камней. Все резко обернулись назад, вскинули головы вверх и взвели автоматы, направив их, ориентируясь на источник звука. Но ничего не было видно, да и камни больше не сыпались. Маоисты собрались в круг, спина к спине, внимательно вглядываясь в окружающие скалы.

– Что это было? Это кто-то из вас? – спросил Джунг.

– Никак нет, товарищ командир! – его ребята были не меньше взволнованы его новыми звуками, которые в данное время и в данной ситуации совершенно не прибавляли хорошего настроения.

– Тогда что? – Командир тревожно озирался вокруг. Нервы у него были напряжены.

– Может быть, какой-нибудь горный козел? Их здесь хватает, – высказал предположение какой-то «знаток» родной природы. Впрочем, при взгляде на этого «натуралиста» становилось понятно, что того в первую очередь интересует выпивка.

– Да, хватает, причем один стоит прямо передо мной. А если это какой-нибудь шпион, если это те самые британские диверсанты, ты об этом подумал? – Махарджан, раздраженно скользнув взглядом по «натуралисту», напряженно вглядывался в стену гор, пытаясь рассмотреть хоть какую-нибудь примету. Но все снова стало тихо и спокойно, как будто и не падали эти камни.

Джунг был чрезвычайно смел в уличных боях во время «страйков», он молодцевато пускал в действие против полицейских бамбуковую палку, да и вообще все, что под руку попадется, а еще метко швырял в окна бутылки с зажигательной смесью. Это была его стихия, этому он был обучен в специальных подпольных лагерях на территории Китая. Но здесь, в горах, он столкнулся с каким-то невидимым профессиональным противником. Из каждой щелки обступающих его гор мог выглядывать этот самый диверсант и рассматривать его через прицел. А судя по найденным документам, их двое. А что, если больше? Джунгу стало страшно, ему начало казаться, что из-за каждого валуна на него нацелен ствол. В обсерватории было безопаснее. «Лучше потом ребят отправлю», – подумал он.