— М-да, — в глазах мента мелькнула тень сочувствия.
— На что живешь?
— Да так… перебиваюсь, — ответил Вечер.
— А где живешь?
— Да так… — снова начал было Вечер, но сержант, присутствующий здесь же, перебил его:
— Соседка, которая наряд вызвала, сказала, что в этом же подъезде. Да и пацаны подтвердили. Ума не приложу, как такой шкет умудрился целую толпу разогнать. Они же каждый на полголовы его выше.
— Ты что-то темнишь, пацан, — уставился на Вечера лейтенант. — Так где ты живешь?
— В сто семнадцатой.
— А говоришь, родителей нет.
— Квартира не моя, снимаю.
— Ну а деньги откуда? За квартиру долларов триста надо отдать, это как минимум. Ничего себе перебиваешься! Нет, что-то темнишь ты, пацан. — И лейтенант посмотрел на сержанта: — Обыскивали?
— Поверхностно.
— Обыщи его получше.
Вечера раздели догола. Сержант перетряхнул всю его одежду, но ничего не обнаружил, и Вечер уже стал надеяться, что пронесло. Но лейтенант не унимался.
— Кожанку еще раз осмотри, — приказал он, и сержант принялся тщательно прощупывать куртку.
Когда он после долгой возни выудил пакет с кокаином из-за подкладки и положил его на стол, лейтенант произнес:
— Ну вот все и прояснилось. В центральный его надо везти, к «наркомовцам». Он не по нашей части. Грузи его, Коля.
Было десять часов утра. В зарешеченное окно лился мутный серый свет.
На этот раз Вечера допрашивал капитан, еще молодой, но уже абсолютно лысый.
Допрос длился уже целый час, но опер так ничего от Вечера и не добился.