– Хорошо, – неожиданно заговорил он, – тогда езжай сейчас к себе, а я зайду к товарищу, он первоклассный хирург, к тому же с машиной. Мы приедем следом.
– Вот и договорились! – обрадовался Кабан. – Только в поселок я не поеду, – поежился он. – Не по себе как-то становится, как вспомню твоего Лизуна.
– А что предлагаешь? – расстроился Сурок.
– Есть тут у меня одно место. Глухой дворик, дом под снос. Там и подожду вас, – с загадочным видом ответил Кабан и завел двигатель.
– Хорошо, показывай, – скрепя сердце согласился Сурок.
Проехав по Волгоградскому проспекту, Кабан свернул на Новоостаповскую.
– Завод «Москвич»? – догадался Сурок, когда проехали станцию метро.
– Туда нас наверняка не пустят, – сосредоточенно глядя на дорогу, попытался улыбнуться Кабан. – Дом рядом…
Он свернул во дворы старой «хрущевки», этажи которой были в лесах и завешаны зеленым брезентом.
– Здесь же люди, – заволновался Сурок.
– Чего они тебе? – хмыкнул Кабан, объезжая застывший рядом с кучей песка самосвал.
Навстречу попались двое гастарбайтеров с носилками, потом мужчина в каске строителя и синей спецовке. Сурок уже приуныл, когда они прокатились мимо последнего подъезда и оказались в торце следующего дома. Кабан остановил машину.
– Что? – заволновался Сурок.
– Здесь. – Кабан взглядом показал на спуск в подвал: – Небольшая каморка имеется. Пойдем.
Сурок огляделся. Место действительно глухое. Они стояли между тыльными стенами трех зданий. Небольшой пятачок был изрядно захламлен, повсюду валялись шприцы, пахло мочой и человеческими испражнениями.
– Что ты здесь делал? – удивленно озираясь по сторонам, спросил он.
– Сослуживец у меня тут жил, – ошарашил его ответом Кабан, закрывая дверцу машины.
– Как это? – не понял Сурок.
– Молча. Уволили из армии, жильем, как того закон требует, не обеспечили. Вот и пришлось человеку свой век здесь доживать.
– Так он умер? – догадался Сурок.