Любитель сочинять хайку Акира смотрел на все это с какой-то особенной зачарованностью и в конце концов выдал очередной экспромт:
Делают дело
Бойцы-муравьи. Им число:
Семьсот семнадцать.
Русских его экспромты давно перестали удивлять. И наслушались уже вдоволь, и думали в те часы отнюдь не о японской поэзии. Такэси был начеку. Несмотря на бессонные сутки, он следил за настроением пленников. То, что Сабурова, Плахин и Зиганиди не реагировали на творчество Акиры, было для него своеобразным знаком. Ему казалось, что они настолько обнаглели, что даже не пытались как-то маскировать свои реальные планы. Безусловно, с его стороны это было явным преувеличением. Никто из гидронавтов явным образом не выдавал намерений всей троицы. Однако старший лейтенант в который раз принялся «капать на мозги».
– Учтите, если еще не учли, – ворчал он. – Я вижу вас насквозь. Я знаю, что вы все еще надеетесь убежать. Забудьте об этом. Осуществить побег вам все равно не удастся. А из-за своего безрассудства вы можете погибнуть.
– Господин Такэси, мы не собираемся совершать побег, – от имени всех «пленников на контракте» проговорила Катя. – Да даже если бы и хотели, то как вы себе это представляете? Куда мы можем деться с судна в открытом море? Мы же не дельфины, в конце концов, чтобы своим ходом добраться до материка!
Кайко с недоверием выслушал ее и после небольшой паузы сказал:
– Собираетесь или не собираетесь, это уже мало что изменит. Вы все равно будете под нашим неусыпным контролем. А мы уж точно не позволим вам стать ни дельфинами, ни касатками. Ну, разве что только мертвыми.
Его слова звучали как никогда угрожающе. Однако русские не придавали им особого значения.
– Все будет хорошо, – снова за всех сказала Сабурова.
Работы продолжались всю ночь напролет. Большая их часть была закончена к утру. Из всех «бойцов-муравьев» не справилась с поставленной задачей лишь одна группа – та, что занималась ремонтом подъемника. Оказалось, что перебитые гидравлические шланги были нестандартными. На базе, несмотря на богатый выбор разного рода материалов и запчастей, подобных не нашлось. Шланги пришлось заказывать на стороне и ждать, когда их привезут.
Палуба «717»-го опустела. Все работники покинули борт. Ушел и Такэси. С пленниками остались только четыре спецназовца. Это были агрессивно настроенные парни, которые не привыкли шутить. Зиганиди взглянул на них и сказал товарищам:
– Этих явно науськали на нас. Они глаз с нас не сведут.
– Ну и черт с ними, – невозмутимо промолвила Катя. – Они все равно по-русски не бельмеса. Так что не сумеют ничего понять.
– А что им понимать? Видят, что мы шушукаемся без дела, и скоро сделают вывод, что это все сговор, – ответил Коля.
– Да ладно, – махнул рукой Марат Петрович. – Сделайте вид, что просто ждете меня, пока я курю. Если до сих пор не загнали в каюту, значит, явных распоряжений эти бравые ребята так и не получили.
Он достал из кармана пачку, извлек из нее сигарету и подался к тем самым суровым охранникам, попросить огоньку. Те отрицательно покачали головами, давая понять, что не курят. Плахин пожал плечами, сделал скорбное лицо и подался обратно к своим. Однако один из спецназовцев его окликнул и протянул зажигалку. Инженер поблагодарил, прикурил и побрел к товарищам.
Пленники стояли, смотря на море. Бежать отсюда было практически невозможно. Не только из-за торчавших на палубе спецназовцев, но и по причине постоянного курирования в водах патрульных катеров. Один из таких как раз поворачивал возле самого транспортника, вздыбливая волны и оставляя за собой длинный пенный шлейф.
– Проходил бы чуть ближе, можно было бы попытаться прыгнуть на него и уйти сначала в нейтральные воды, а потом и в наши, – заметил Коля.