– Ну, поехали, – злобно процедил он. – До объекта две версты. Не забудь сирену включить, когда в секретную тюрягу ворвемся…
С головой, в отличие от лейтенанта, он пока не рассорился. Не факт, что коллеги «травмированных» тут же бросятся их искать, но подчищать хвосты нужно было немедленно. День уже был в разгаре. Не успеешь оглянуться, как он промчится. Они проехали метров пятьсот, не встретив ни одной живой души. Олег извертелся – машину следовало спрятать, не оставляя следов. Они свернули в лес – в том месте, где деревья расступались и колыхался плотной стеной кустарник. Низина, подъем, сучковатые коряги утопали в траве. Трещал и рвался пластмассовый бампер, не рассчитанный на такую экстремальную езду. Следующая низина, по сути, крутая лощина вывалились из машины, переведя рычаг в нейтральное положение, толкали сзади, издавая от натуги неприличные звуки. «Вандализм продолжается», – мелькнула скорбная мысль. И не очень-то утешало, что теперь на деструктивные действия выписана индульгенция… Транспортному средству после учиненной «правки» требовался сложный и дорогостоящий ремонт. С воздуха припрятанная машина не просматривалась, кроны деревьев хранили тайну. Офицеры метнулись обратно на дорогу, бросились затирать следы протектора в том месте, где машина съехала в лес. Потом углубились в чащу, двинулись на восток…
День разгонялся медленно, но теперь мчался, как лыжник с горы. Временами накрапывал дождик, потом переставал. Перестраивались тучи, опускались, едва не задевая вершины холмов, но не решались разразиться проливным дождем. На одной из упомянутых вершин, окруженной криволапыми соснами, десантники и заняли наблюдательскую позицию. Отсюда неплохо просматривались окрестности. Единственная дорога петляла между холмами, выходила на ромашковое поле (еще один символ бывшей союзной республики), прорезала его пополам и упиралась в узкую реку, протекающую вычурными зигзагами. Вероятно, та самая Елцава. Мостик с бревенчатым накатом. За рекой и покатым косогором, обрамленным буйным кустарником, продолжалось поле. Холм под названием Гопка имел причудливую форму – с запада он походил на заросшее лесом плато, а на востоке красовался огромный каменный карниз, зависший над подножием. Само подножие имело плавную скругленную форму. В тех краях и находился искомый объект, но с данной точки он не просматривался. Зато прекрасно было видно, как дорога прижимается к южному подножию и огибает сопку. В том месте подъем на гору не был особенно крутым – вероятно, им и следовало воспользоваться, чтобы подобраться к объекту сверху.
– А мы здесь не одни, – хмыкнул Оленич.
Олег уже заметил. В южной части ромашкового поля, не доходя до моста, паслось стадо коров. Вероятно, еще не кончился сезон, когда животных выгоняют на пастбища. Имелся и пастух – невнятная фигура в прорезиненном балахоне до пят и надвинутом на глаза капюшоне. Он сидел на пеньке у опушки и, казалось, дремал. Впрочем, когда одна из коров – неприлично упитанная, со свисающими боками, решила оторваться от коллектива и, вяло помахивая хвостом, направилась к другому краю поляны (там трава, наверное, была вкуснее), пастух очнулся, спрыгнул с пенька и зашагал за ней. Было слышно, как он свистит. Несколько ударов прутиком, и грузное животное сменило направление, затрусило обратно. Пастух вернулся к месту проведения досуга, привалился спиной к пеньку и принял умиротворенную позу.
– Думаешь, часовой? – задумчиво осведомился Оленич.
– Ни в коем случае, – возразил Олег. – К чему такие сложности? У них тут что, дежурный штат коров? Обычный пастух, заурядные рогатые скотины. Вот только приспичило же этому несчастью вырасти у нас на дороге…
Он начал всматриваться и обнаружил, что от поляны в южном направлении убегает не очень приметная тропка. А еще дальше в седловинах между холмами очерчиваются линии электропередачи, коньки крыш. Похоже, деревушки Арсне и Догне в этой местности были не единственными населенными пунктами. Впрочем, южное направление капитана Веренеева не трогало.
– Можем обойти слева, – предложил непло*censored* идею Григорий. – Поляну обрамляет пышная «зеленка». А выйдем к мосту – он нас уже не увидит. Есть еще два варианта. Первый: спуститься где-нибудь подальше, форсировать реку вплавь или вброд. Но идея хреновая – промокнем, заболеем, сляжем. Второй вариант: просто спуститься и пройти мимо. Можно поздороваться. Если это обычный пастух, какое ему дело до нас?
Второй вариант был слишком сложным, третий – слишком простым. Десантники не ищут легких путей.
– Ну, ладно, пошли «зеленкой», – расшифровал Оленич выразительный взгляд командира. И спохватился: – Да, забыл тебе сказать, командир, а сам ты постеснялся озвучить эту тему. – Он забрался в боковой карман своей штормовки и сунул начальнику элегантный, относительно компактный австрийский «глок-19» – штуку мощной убойной силы с емкостью магазина семнадцать 9-миллиметровых патронов марки «Парабеллум». Характерная особенность – автоматический предохранитель. Вернее, полное его отсутствие. Но выстрел не произойдет, пока до конца не надавишь на спусковой крючок.
– Я уже ничему не удивляюсь, – проворчал Олег, убирая штуковину и чувствуя, как с новым приобретением в тело вливается бодрость.
– Есть еще парочка, – добавил Оленич. – Некрасиво, понимаю, но мы ведь не на благотворительный бал пришли? А теперь представь, просыпаются эти трое доходяг – машины нет, оружия нет. Увольнение из органов гарантировано. Да еще и дотошное расследование по поводу утери табельного оружия. Как ты думаешь, сразу они побегут докладывать начальству, что их поимели, или сначала обдумают перспективы и выстроят линию защиты?
Олег гордился своими солдатами и офицерами. Пусть лодыри, лентяи, нарушители дисциплины и любители всяческих грешков, но именно с такими парнями и выигрываются мировые войны. Однако нельзя им это показывать. Несколько минут спустя они уже спускались с северной стороны своего «дозорного» холма, перебрались за кустарник, тянущийся непроницаемый стеной почти до моста. Передвигались на корточках, что было неплохой тренировкой для вестибулярного аппарата, но не очень благотворно сказывалось на самоуважении. Они отмерили не больше половины «зеленки», как сверху раздался насмешливый голос:
– Куда ползем, товарищи офицеры?
– Говорящий куст, не может быть… – забубнил Оленич, выхватывая пистолет. – Изыди, монстр!
Олег уже все понял, раздвинул ветки с багровеющей листвой. На краю поляны, в паре метров от его напрягшегося кулака мерцала фигура пастуха в прорезиненном балахоне. Капюшон стекал на плечи, на Олега смотрели насмешливые глаза Шуры Крутасова.
– Замечательно, – восхитился Олег. – Ты пастух?
– Я пастух, – отозвался Шура.
– А где настоящий?