По ком воют сирены

— Я уже копаю. — Иван сел на колени и, позвякивая наручниками, вонзил острие лопаты в землю.

— Да нет, Медведь, нельзя так. Мы же с тобой все‑таки христиане.

— Кто?

— Христиане.

— А это кто? Они под кем ходят?

— Под Богом.

— А–а-а–а-а. Тогда ― да. Без базаров, крестиани.

— Пусть будет «крестиане», — вздохнул Серегин. — От слова «креститься».

— Кирпич, а Кирпич! Чего нам‑то себе башку ломать? Давай у этого рогалика спросим.

— Давай. В натуре, это же его байда.

— Слышь, ты, клоун. Тебе не по барабану куда лежать? — Карпов подошел к Кулькову и ударил его ногой. — На север головой или яйцами на запад? Куда хочешь?

— Я, я, я… — Кульков испугано вращал зрачками, не в силах вымолвить ни одного слова.

— Че я, я? Головка… от патефона. Я тебя в натуре спрашиваю. — Никита достал «макар» из наплечной кобуры и приставил ко лбу Ивана. — Ноги твои пораскидать к восходу или закату?

— Мне… я… меня… — Кульков начал заикаться.

— Это я уже слышал. — Карпов оттянул курок и перешел на крик: — Говори, пока тебя спрашивают! Мозги, сука, вышибу!

— Я… не хочу, — нашел в себе силы заверещать Кульков. — За что? Что вам от меня надо? Я все сделаю.

— Погоди, Медведь. — Серегин подошел и отвел ствол от головы Ивана. — Пусть он сначала яму выкопает. Или тебе самому охота копать? Помнишь, как тогда? Ты не сдержался…

— Это когда начальника розыска «пришил»?

— Ну. Пришлось самим могилу этому мусору рыть.

— Нет, не хочу. Заколупистое это занятие. — Никита спрятал пистолет в кобуру. — Копай быстрее.