По ком воют сирены

— Так что? Любовь и взаимопонимание? — Ключник направил струю дыма в лицо программисту.

— Да–а-а.

— Вот и славно, — резюмировал Сека. — Мобилку держи при себе круглосуточно. Не вздумай выкинуть какую‑нибудь шнягу. Севшие аккумуляторы за отмазку не проканают. По первому звонку выходишь с нами на контакт. Пойдет что‑то не так — вырежем всю семейку до третьего колена. Если все понял, кивни!

— Понял! Все сделаю. — Крымов энергично закивал головой.

— Вали к жене и детям, гений. Ключник протянул руку для пожатия. — Небось, ужин уже остыл.

Журналист

Михаил Кивалов со вздохом облегчения вышел из переполненной электрички на станции «Дачная». Все‑таки простоять, на одной ноге в переполненном вагоне сорок минут удовольствие ниже среднего. Ладно б еще налегке — все проще, а с двумя увесистыми сумками сомнительное удовольствие превращается в откровенную пытку.

Был полдень, солнце било прямо в глаза, асфальт плавился под ногами, легкая футболка буквально пропиталась потом. Он надел солнцезащитные очки, в очередной раз посетовал из‑за того, что машина сломалась, придется тащить две тяжеленные сумки с продуктами на себе.

И отвертеться от этого мероприятия было невозможно. Жена с детьми живут на даче постоянно, а он возит им еду по выходным дням. Неделя уже закончилась, пришло воскресенье — значит пора. Дети ждут папу, жена любимого мужа, и все они вместе ждут запас провизии на следующую неделю.

И воскресенье наступило, несмотря на капризный характер карбюратора, который сегодня напрочь отказался работать. Старенький «Жигуленок» так с места и не двинулся. «Надо гнать в СТО. Своими силами уже не справиться», — решил Михаил, захлопывая капот и с обреченностью понимая, что поездки в электричке не избежать.

«Эх, взять бы отпуск на недельку! Да остаться здесь с женой, Колькой и Машкой. С Колькой на рыбалку на озеро сходить. С дочкой в лес. С обоими змея запустить».

Подбадривая себя такими несбыточными мечтами, он взвалил на плечо одну сумку, вторую взял в руку и углубился по тропинке в лес. Народ весь пошел через поселок, их же дача крайняя, на самом отшибе, через лес быстрее. А следовательно, и легче — меньше нести.

«Не отпустит главный редактор. Ни за что не отпустит. Можно даже не подъезжать к нему с таким вопросом. Скажет, что горячая пора. Отдыхать все любят, а работать некому. И тут же напомнит про склоку с директором ликероводочного завода, народным депутатом. Сам, дескать, затеял, втянул издательство в суды, а теперь в отпуск. Нет уж дорогой. Арбайтен. Радуйся, что хоть в воскресенье выходной у тебя получается. Пока получается».

— Эй, мужик! Погоди секунду! — прервал его размышления громкий мужской голос.

Кивалов поставил сумки, с облегчением распрямился и только после этого оглянулся. По узкой тропинке его догоняли два молодых парня в спортивной одежде. У каждого в руках было по большой палке. Когда они подошли ближе, журналист понял, что это биты для игры в американскую «лапту». Так он называл для себя бейсбол.

— Слушаю вас, ребята! — улыбнулся он нагнавшим его спортсменам. — Собрались мячик погонять?

— Не совсем, — ответил черноволосый, небольшого роста, крепкого телосложения парень. — Мы хотели у тебя сигарет стрельнуть. А то, видишь ли, у нас закончились.

— Закурить есть? — почти одновременно с ним заговорил второй, высокий, худощавый, в панамке, которая формой напоминала шляпку гриба. В его интонации слышалась неприкрытая угроза. — Расщедрись, дядя, на никотин. Не жлобись.

— Я уже три месяца не курю. Бросил. — Михаил оглядел пустынные окрестности. Помощи ждать было неоткуда.

— Здоровье бережем? — ехидно поинтересовался черноволосый.