Игра втемную

— Не боись, Козлодоев, буду бить аккуратно, но сильно. Алиби тебе обеспечено. Ха!

— План, безусловно, примитивен, но для более тщательной подготовки — нет времени. Надеюсь, что это позволит продержаться хотя бы какое-то время. На всякий случай, Мельник и Саид пусть всегда будут поблизости. Кроме того, они смогут прикрыть твой отход. У меня для такого случая, кое-что имеется. Опасайся шефа секьюрити, Шульца. Ты с ним еще не сталкивался? — Андреев отрицательно качнул головой, — Значит, обязательно встретишься. Он чрезвычайно умен, хитер и коварен…

Пожалуй — все. Помни главное: ты должен вернуться с камнем. Это и в твоих личных интересах. Твой мозг разблокирован очень ненадежно. Надо довести дело до конца. Иначе… Сам понимаешь.

Андреев поймал себя на мысли, что колдун, как-то незаметно, ненавязчиво и вполне успешно вошел в роль руководителя миссии. «Определенный интерес в положительном исходе дела он, явно, имеет. Впрочем, пока наши позиции совпадают. Поэтому, будем решать проблемы по мере их поступления».

Глава 27

— Господин генерал! — раздался по селектору взволнованный голос начальника штаба, — простите за беспокойство, но, только что поступило сообщение: объявился Андреев. Он только что был в лагере Хуана. Один, ранен. Сел в джип и, сейчас, направляется сюда.

— Отлично! — воскликнул Гонсалес. Как только появится — немедленно оба ко мне. Разыщите Шульца. Он тоже может понадобиться.

Генерал налил себе полстакана виски и залпом выпил. «Получилось или нет? Что там произошло? Почему он один?». Мысли наползали одна на другую, и все сводились к вопросам, на которые, пока, не было ответов, что ужасно раздражало. Ведь от этого зависело многое, точнее — все. Он знал, стоит Хромому шевельнуть хоть пальцем, если узнает о его делах, то — конец. Генерал Гонсалес будет вычеркнут из списка живых. Причем, какая смерть его ожидает — неизвестно. Но то, что она будет мучительной и долгой — гарантированно. В назидание другим. Главнокомандующий плеснул еще полстакана напитка и опрокинул его содержимое в себя. Кровь быстрее побежала по жилам, напряжение спало. «В конце концов, Андреев здесь. Никуда уже не денется. Если что, Шульц, со своими головорезами, о нем позаботится». К генералу вернулось благодушное настроение. Он, даже, стал насвистывать какую-то незатейливую мелодию.

В дверь постучали.

— Что еще? — буркнул Гонсалес.

Появился адъютант:

— Герр Шульц, мой генерал.

— Пусть войдет.

В кабинет, проскользнул неприметный с виду, сутулый человек, в сером, в полоску, мятом костюмчике, застегнутом на все пуговицы. Ворот, белой рубашки не первой свежести, стягивал черный галстук-бабочка. Редкие, обильно смазанные гелем волосы, тщательно зачесаны на бок, в попытке скрыть плешь. Губы на скуластом лице, украшенном сливовидным, мясистым носом, растянуты в некое подобие подобострастной улыбки. Своей внешностью, в иных обстоятельствах, Шульц мог вызвать только снисходительную усмешку, если бы не колючий, леденящий и цепкий взгляд маленьких, бледно-синих, будто выцветших глаз, из-за поблескивающих стекол пенсне.

— Добрый день, господин Гонсалес. Я так понимаю, что Вам понадобилась моя помощь?

— Да, герр Шульц. Мне надо определить уровень лояльности ко мне одного человека. Искренность его мыслей и поступков.

— Вы имеете в виду майора Андреева?

— Да, но почему вы сразу решили, что я имею в виду именно его?…

Мартин Шульц удержался от язвительного комментария, типа: «Вы дебил, генерал. Это же так элементарно». Нордический характер подавил эмоцию.

— Это моя работа, сеньор: знать все и обо всех, угадывать мысли, которые, даже, еще не пришли никому в голову. За это я и получаю свое скромное жалование.