— Давай сюда твою «Молнию»…
Не успел Благояров договорить, как Шурик, прятавшийся за кабиной лифта, с разбегу, всей своей массой врезался в филенчатый прямоугольник. От удара, звенья цепи разогнулись, дверь распахнулась и отбросила Петра Игнатьевича в глубь коридора. Не давая старику опомниться, Шурик навалился на него и наотмашь врезал по лицу. Тот затих.
— Ты, это… Его — не того?… — опасливо прошептал Мишаня.
Шурик нащупал пульс на шее Благоярова.
— Не боись. Жив. Только, временно в нокауте. Через полчасика очухается.
— Мы не можем столько ждать. Могут прийти эти. Давай его свяжем и приведем в чувство. Каждая минута на счету.
Шурик легко подхватил Петра Игнатьевича, как плащ, под мышку и перенес в комнату. Усадил в кресло и крепко привязал его к ножкам и подлокотникам хозяйскими же галстуками. Тем временем, Мишаня приволок из ванной комнаты ведро воды и с ходу плеснул ею в лицо Благоярова. Петр Игнатьевич фыркнул и пробормотал что-то несвязное. Шурик, дважды, хлестко ударил его ладонями по щекам.
— Тише ты, — Мишаня остановил третий удар, — соразмеряй силушку-то. Нам он нужен говорящий. А у тебя, что ни удар — нокаут.
Шурик пожал мощными плечами, отошел от кресла и уселся на диван. Мишаня принес еще воды и вылил ее на голову Благоярова. Он завертел головой, начал отплевываться и, наконец, поднял веки. Удивленно и, в то же время, испуганно, посмотрел на Мишаню:
— Кто вы и, что вам надо?
— Если мы правильно определимся с тем, что нам надо, и ты это отдашь, то мы сразу же тебя покинем, оставив в добром здравии.
— У меня три тысячи рублей с мелочью, все, что осталось от пенсии. Лежат на полочке в шкафу. На столе, в конверте несколько долларов. Золота, серебра и прочих драгоценностей никогда не имел, — Петр Игнатьевич задумался и добавил, — Можете взять еще сберкнижку. Там еще около десяти тысяч. Больше у меня ничего нет.
Это была чистейшая правда. Благояров уже справился с первым испугом, поэтому вопросительно и, как бы, с усмешкой, посмотрел на Мишаню: «Что, тимуровец, мимо кассы?».
— Нам не нужны твои копейки. Отдай документ, за которым к тебе сегодня приходили и мы тебя оставим в покое.
— Какой документ? Я не понимаю, о чем Вы говорите.
— Старик, — подал голос Шурик, — не вынуждай выбивать из себя признания. И нам и тебе от этого только легче будет. Мы знаем, что бумага у тебя. Отдай ее по-хорошему, и мы избавим тебя от необходимости тратить деньги на свое лечение и восстановление квартиры.
— Нет у меня никакой бумаги. Вас ввели в заблуждение. Я обычный пенсионер…
— Все! Ты мне надоел, — Шурик достал из кармана кнопочный нож, щелкнул им перед лицом Благоярова. Блеснуло остро отточенное лезвие. Петр Игнатьевич испуганно моргнул и сглотнул подкативший к горлу комок, — Сейчас я буду отрезать тебе по одному пальцу, пока ты не скажешь, где документ.
— Вы, наверное, шутите?
— Какие шутки, старик, — Мишаня вытащил из кармана, заранее припасенный рулон скотча, оторвал кусок и заклеил Благоярову рот, — Потому что будет очень больно и захочется громко позвать на помощь, — пояснил он в ответ на вопросительный взгляд пенсионера.
ebooksa