Игра втемную

— Надо бы руки связать. Не ровен час, еще какая блажь ему в башку стукнет, — пробормотал Игорь. Азиат согласно кивнул и вытащил свой брючный ремень. Но, стоило ему коснуться командира, тот вскочил, как пружина и, мощный апперкот свалил Саида навзничь. Выбирать не приходилось. Не раздумывая, Мельник приложил командира своим пудовым кулаком по затылку. Андреев потерял сознание.

— Прости, Господи, мою душу грешную. Уже второй раз за сутки покушаюсь на святое.

— Надеюсь, ты его не убил, — проскрипел Саид, потирая опухшую, ноющую челюсть.

Игорь озабоченно приложил пальцы к сонной артерии на шее майора и расплылся в широкой улыбке:

— Жив. Пульс есть.

— Давай, грузи его на мула и пошли.

Через некоторое время, майор, лежавший поперек седла, начал приходить в себя. Что-то промычал. Мельник насыпал в ладонь сонного порошка и дал его понюхать Сергею. Наркотик подействовал. Его тело вновь безвольно повисло на животном. Вскоре они подошли к жилищу колдуна. Шаман их уже ждал. Бойцы перенесли командира в дом и уложили на топчан. Он спал. Его дыхание было ровным и глубоким. Гомес стоял в дверях, молча попыхивал трубкой. Селесте, как заведенная, кружилась вокруг мужчин. Те досадливо от нее отмахивались. Колдун подошел к Сергею, наклонился над ним. Поднял веки. Послушал биение сердца. Потом велел всем выйти.

Больше двух часов он не показывался. Что происходило внутри, так и осталось тайной для всех. Наконец, полог откинулся и на пороге, опираясь о дверной косяк, появился сгорбленный старик. Точнее, в эту минуту, шаман показался стариком. Настолько он выглядел измученным и подавленным. Четыре человека вопросительно смотрели на него.

— Ну, как он? — спросил Саид.

Колдун не ответил. Медленно, шаркающей походкой, направился к кострищу. Сел на камень и закрыл руками лицо. В предчувствии худшего, ожидающие его слова люди, приблизились к нему и стали полукругом.

— Не знаю, что и сказать, — после долгой паузы произнес шаман, — по крайней мере, я сделал все, что было в моих силах. Но, боюсь, этого не достаточно. Слишком велика сила кристалла. Возможно… Повторяю: возможно, на короткое время, он станет прежним. А вот, сколько это продлится — сложно предугадать. Остается надеяться, что мои кустарные методы и воля Богов вернут его нам. Поверим в чудо.

Сергея перенесли на террасу, на свежий воздух. Он по-прежнему оставался без сознания. Как и следовало ожидать, быть бессменной сиделкой при нем вызвалась Селесте. Никто не спорил. Колдун с Гомесом отправились в лес за медом диких пчел. Шаман сказал, что нашел великолепное дупло. Мед поможет Сержу восстановить силы. Мельник с Саидом занялись заготовкой дров.

Селесте принесла чашку с теплой водой, уселась у изголовья Андреева и стала аккуратно вытирать его лицо мягкой тряпицей. При этом, что-то тихо приговаривала, будто молилась. Ее прикосновения были нежными и ласковыми. Она припала головой к его груди и слушала ровное биение его сердца: «Мой любимый, мой единственный и так много значащий для меня человек. Как я рада, что вновь увидела тебя. Как я ждала этой минуты. И вот ты здесь, со мной. Но ты молчишь и не слышишь меня. Ты болен. Очень сильно болен. Я отдала бы свою жизнь, ради твоего выздоровления. Мне она не нужна без тебя. Я умру, а ты будешь жить. Пусть, даже, ты не вспомнишь обо мне, но я, счастливая, буду смотреть на тебя с небес и радоваться от того, что смогла тебе помочь. Я стану твоей тенью, твоим ангелом хранителем. Буду оберегать тебя от опасностей. Веселиться и грустить вместе с тобой. Я не буду тебе надоедать. Ты даже не узнаешь о моем присутствии, но я буду с тобой всегда и везде, до самого твоего последнего часа, наступление которого, насколько смогу, постараюсь оттянуть. Очнись же, милый мой. Посмотри на меня. Это я, твоя Селесте, маленькая глупая девчонка. Подскажи, что я должна сделать, чтобы тебе стало хорошо?…». Будто услышав эти слова, майор глубоко вздохнул и еле слышно, не открывая глаз, прошептал ее имя. Потом, что-то еще, но трудно было разобрать. Сергей заворочался, дернул головой и снова затих. Селесте, успокаивающе погладила его по волосам и легонько поцеловала в губы. «Прости, мой хороший. Я не буду тебя беспокоить. Отдыхай. Но я здесь. Я — рядом. Только позови…».

Глава 24

— Что слышно от нашей разведки? — Гонсалес нервно расхаживал по кабинету, позвякивая медалями, — Пора бы им вернуться. Какое-то у меня нехорошее предчувствие. Тебе не кажется, что, где-то у вас не срослось? А?…

— Нет, мой генерал, — сдавленным голосом произнес полковник Сантана, начальник штаба повстанческой армии. При этом, нижняя губа у него непроизвольно затряслась, — Время еще есть. Они должны вернуться в срок. С ним отправились наши лучшие люди. Они не допустят…

— Ваши лучшие люди уже допустили! — заорал Гонсалес, потрясая кулаками, — Где твои хваленые следопыты? Как они могли потерять их. Ты же не чистоплюев за Андреевым отправил, которые джунгли только по телевизору видели, а про слежку — в бульварных детективах читали. Это твои «асы», the best of the best[3]. Твои слова, что они даже черную кошку найдут в темной комнате?… Отвечай! — его голос сорвался на фальцет.

— Да, сеньор, — громоздкая, кубическая фигура начальника штаба сжалась в бесформенный комок. Он стал похож на нашкодившего школяра. За глаза его называли Крысоловом, но сейчас, ему больше подходила роль загнанной крысы. Он готов был забиться в любую щель, раствориться, исчезнуть, лишь бы не слышать истошных криков разозленного командующего. Генерал в гневе был непредсказуем. Полковник осознавал, что он может уже не выйти самостоятельно из этого уютной, отделанной самшитом комнаты. Вариантов — два. Либо — под конвоем, либо — вперед ногами. Первое всегда предпочтительнее, но и это, только короткое продление земного бытия. В подземных казематах Гонсалеса или на рудниках долго не живут. Крысолов знал это не понаслышке, как знал шефа секьюрити Шульца и его методы работы с неугодными генералу.

— Любое оправдание бессмысленно. Мои люди допустили серьезную ошибку. Они будут сурово наказаны. Я, также, готов понести наказание, но, все-таки, прошу Вас меня выслушать. Андреев хитер. У него звериный нюх на малейшую опасность. Я уверен, он не видел слежку. Он ее почувствовал. Легкость, с какой он сбросил «хвост», больше говорит не о бездарности наблюдателей, а, скорее, о высокой квалификации русского. Это значит, что Вы не ошиблись в нем. Только Ваша заслуга в том, что сейчас он работает на нас, — Сантана просчитал, что немного лести командующему сейчас не повредит. Он не ошибся. Гонсалес сменил гнев на милость.

— Ну, работает он на нас или нет, это еще предстоит выяснить, — уже умиротворенно-довольным тоном пробурчал генерал, — а в остальном, ты прав. Я еще не встречал подобного спеца.