— Ничего сверхъестественного в моих способностях нет. Просто тренировки усиливают то, что дано каждому из нас от природы. Вот вы, например, развили у себя что-то вроде зрительного рентгена — глянули на труп и уже почти наверняка знаете, что там внутри. Вскрытие только подтверждает ваши догадки.
— Бывает такое. Вот, скажем, на прошлой неделе поступил ко мне очередной жмур. Вроде как скончался от асфиксии, то есть кислородного голодания.
— Я не успел добавить, что вы работаете в тюремном морге, — уточнил Ларин.
— И тут угадали. Удушили жмура сокамерники мокрым полотенцем, — Крейдич не успел допить виски, заметил, что в нем плавает еще живой комар, и принялся ложкой вылавливать его.
Когда поднял глаза и хотел продолжить рассказ, то первым делом увидел наведенный на него объектив видеокамеры, она стояла на столе на невысокой треноге, словно из воздуха материализовалась. Крейдич перевел взгляд на гостя, тот слегка улыбался, пистолет держал в руке небрежно, но ствол уверенно смотрел прямо в лоб хозяину.
— Не забывайте, я экстрасенс, — произнес он с легкой улыбкой. — И мне известно о вас абсолютно все. Но одно дело, если я расскажу об этом, и совсем по-другому будет выглядеть ваше собственное видеопризнание.
— Вы о чем? — не сразу понял Крейдич, поднося стакан к губам.
— Пить вам пока не надо, — остановил его Ларин. — Признаваться следует на относительно трезвую голову, во всяком случае, на видеозаписи не должно быть видно, что вы выпивши.
— Признаваться в чем? — голос патологоанатома дрогнул, потому что ствол пистолета замер, уставился своим зрачком прямо ему в правый глаз.
— Меня интересует, кто и под каким предлогом заставил вас совершить служебный подлог — составить фальшивое заключение о смерти старпома сторожевика «Бесстрашный». Не станете же вы меня уверять, что это была ваша частная инициатива?
— Мне не в чем признаваться, — тюремный медик опустил взгляд.
— Вам же приходилось копаться в черепах людей, получивших пулевые ранения навылет в голову, в частности, входное отверстие — правый глаз, выходное — затылочная часть? Неужели вы хотите, чтобы один из ваших коллег уже завтра копался в вашей черепушке и цокал языком: «Ах, какой интересный случай», — Ларин щелкнул предохранителем и передернул затвор, давая понять, что больше уговаривать он не намерен.
На видеокамере горела индикаторная лампочка. Этот адский огонек свидетельствовал — запись идет.
— Что мне говорить?
— Для начала назовитесь, а потом говорите — правду, правду и еще раз правду. Это облегчит вам душу.
Патологоанатом тяжело выдохнул и принялся говорить, глядя в камеру:
— Я, Крейдич Петр Павлович…
Когда все было закончено, патологоанатом наметил движение к стакану с виски.
— Теперь можете пить спокойно, — разрешил Ларин. — Дело сделано, и ничего уже не изменишь.
— Кому в руки попадет эта запись?