Приклад автомата сам собой приласкал ближайшего курортника. Ефимов ударил его слегка, скорее для вида, чем всерьез намереваясь причинить боль.
— Товарищ старший прапорщик! — Рядовой Агушев, попавший под тяжелую руку, то бишь приклад «АКМа», взлетел в воздух.
— Господа, вы не охренели? — зашипел Ефимов, усиленно изображая негодование, а на самом деле едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться.
Повальный пофигизм порождал смех, возможно, истерический.
— Какого беса вы в таком виде?
— Так жарко.
— И что с того? Вы где находитесь, в охранении или на пляже?
— Товарищ прапорщик, так ведь никого нет! — искренне недоумевал Агушев, потирающий ушибленное плечо. — Ротный и комбат на планировании…
— Нас предупредят! — заверил Ефимова его напарник старший сержант Прошкин, искренне уверенный в правильности «выбранного пути».
Видимо, чтобы окончательно сразить прапорщика, он в качестве довода повертел в руке сотовый и заявил:
— Нам дневальный позвонит.
Легкое движение, и не самый дешевый аппарат отлетел к корневищам ближайшего дерева. Боец метнулся следом.
— Уф, целый. Вот разбили бы!.. — В голосе бойца и вправду послышалась угроза, или Ефимову это только показалось?
— Заткнись! — рявкнул он.
Слова Прошкина вмиг вернули старшего прапорщика на грешную землю, вызвав немалую злость.
— Убрал телефон, сука! Чтобы я его больше не видел! Замечу в руках во время несения службы, отберу и разобью! Вопросы?
— Нет, — буркнул насупившийся Прошкин, начиная одеваться.
Его напарник уже застегивал пуговицы, впрочем, не слишком поспешно. Таким вот образом он пытался сохранить лицо.
«Ну-ну, пусть сохраняет. – Ефимов мысленно улыбнулся. – На первый раз соблюдем какие-никакие приличия».
Видимо, Ефимову в утешение, бойцы, несшие службу на левом фланге, бдили.