— Напомни мне об этом в день получки, — мрачно отшутился начальник отдела, выпускник МГИМО и несостоявшийся дипломат.
Контрольно-пропускной пункт в Структуре был лишен оригинальности: ворота для въезда машин и, собственно, проходная. Внутри помещения — барьер-конторка, за которой явно скучал полноватый караульный в коричневатой полувоенной форме, походивший на неонациста, да еще и с косой «гитлеровской» челкой. Через распахнутую дверь журналист разглядел ярко освещенную лестничную клетку и начало бетонного марша, ведущего наверх.
— Мне назначено, — сказал он дежурную фразу, опустив приветствие. — У вас есть регистрационный журнал?
— Интересно было бы взглянуть на него, — ответил караульный. — Ваше имя?
— Андрей.
Караульный коротко хохотнул:
— Поднимайтесь по лестнице на второй этаж, Андрей, вас ждут.
«И только там кто-нибудь всерьез поинтересуется моей личностью», — чуточку задетый за живое и разочарованный Структурой, подумал журналист.
— Моя фамилия Маевский, — просветил он караульного, поднявшись на пару ступенек. — Ма-ев-ский.
— Хорошо, запомню. Может, в кроссворде когда-нибудь встретится.
На втором этаже журналиста действительно ждали. Третья по счету дверь была распахнута, в дверном проеме стоял высокого роста человек и делал знаки, поторапливая посетителя.
— Мы с вами встречались раньше? Лицо мне ваше знакомо. Здравствуйте, — надергал фраз Жердев.
— Добрый день. Скорее всего, мы видели друг друга мельком, но не встречались, — ответил журналист, проходя в кабинет Дмитрия Жердева.
Кабинет был необычным, и особенность его заключалась не в размахе, а в двух деревянных пиллерсах, поддерживающих потолок. Это здание старой постройки, такие колонны были сквозными, то есть проходили через всю внутреннюю часть и поддерживали потолок как первого, так и второго этажей. Наголовники пиллерсов походили на исполинские каркасы зонта: один из них, тот, что ближе к выходу, был приспособлен под вешалку, на нем нашли себе место серый плащ и старомодная шляпа. Вряд ли Жердев когда-нибудь надевает эти вещи, продолжал анализировать наблюдательный журналист, разве что на костюмированный бал.
Жердев дал гостю оглядеться, потом, демонстрируя занятость, бросил взгляд на настенные часы и сказал:
— Насколько я понимаю, ко мне у вас личное дело, Андрей Александрович. Напомните все же, где мы могли видеть друг друга?
— На конференции в гостинице «Националь».
— Вы тоже были приглашены на этот съезд? — пожал плечами Жердев. Он умолчал о том, что принимал участие в разного рода семинарах и конференциях, посвященных вопросам безопасности — национальной, финансовой, ядерной, промышленной, общественной и так далее, но подробно остановился на советах, которые лично называл «встречей выпускников». — На них слетаются, как мухи на мед, директора департаментов, технические директора, ведущие специалисты, юридические советники, председатели комитетов «чего-нибудь», обо что язык сломаешь: «GroupIC», «ЮБ ЗАО МСК», «СОРМ-КОН» и прочие, образованные и возглавляемые, как правило, отставными офицерами спецслужб. Для кого-то такие конференции — это модные тусовки, для меня — возможность обсудить дела… только краем касающиеся темы собрания, — с небольшой запинкой закончил Жердев.
— Вы не из тех, кто свободное время любит проводить в музеях, назначая там свидания своим агентам, верно?
— Перечитывали недавно Юлиана Семенова?