Хирург согласился:
– Долго. Но это стоило того. Все же, знаешь, спасти человека – это… это…
Запрелов прошептал пересохшим ртом:
– Спасибо тебе, майор!
На что хирург улыбнулся:
– Спасибо на хлеб, капитан, не намажешь! Как выпишем – выставишься!
– Какой разговор? А долго мне, кстати, лежать?
– Недели три, не меньше! Но лежать в медсанбате – не по ущельям духов гонять.
– Это точно. Слушай, майор, ты не знаешь, что с ротой моей стало? Потери серьезные?
Взгляд хирурга помрачнел.
– Не знаю. У своего начальства узнаешь, я только тебя оперировал.
Запрелов понял, что хирург говорит неправду. Все он знает, но прикидывается. А это значит что? Это значит то, что рота понесла серьезные потери. В это время в палату вошла Лиза.
Майор указал ей на капитана:
– Принимай, Хордакова, спецназовец пить хочет. Что делать, ты знаешь. Работай, а я пойду часок еще покемарю.
Лиза спросила у него:
– Как с капельницами?
Майор взглянул на штативы, ответил:
– Эти прокапаешь, снимай. Пока достаточно. Дальше посмотрим. Боль, если возникнет, снимай литической смесью, ну ты сама все знаешь.
– Не волнуйтесь, Иван Григорьевич, отдыхайте!
Хирург вышел вместе с солдатом, Лиза пододвинула табурет вплотную к кровати, взяв руку Запрелова в свои ладони. На ее глазах блеснули слезы: