Тогда, надо полагать, Вика Мыльников и в самом деле вынудит Леню Ильича к рабскому труду на благо своего АОЗТ, отнимая всё до черты прожиточного минимума.
Так-то оно так, вроде бы справедливо и… прибыльно — для отмщенной Галины Андреевны. Но — убыльно для… Ломакина.
Опять получается провал с фильмом — не гора денег, а долговая яма. Второй раз трюкачу-Ломакину можно и не сдюжить.
Не-ет уж, пусть каждый занимается своим делом: Ломакин заканчивает фильм… Ильич-Профиль финансирует, Галина Мыльникова бережет удовлетворенное самолюбие, а муж ее, Вика…)
…Муж ее, Вика, выгуливал щена-Юла, когда Колчин подъехал к «дворянскому гнезду». Дог сегодня уже вволю написался-накакался. Но, видимо, хозяин столь обеспокоился поздним отсутствием жены, что с собаками вышел искать. Не искать, конечно, — просто встретить. Вдруг жена, как всегда, код забыла, а гость-Колчин не запомнил, мало ли!
— О ваших кабацких выходках — молчок, Галина, ясно?! — распорядился Колчин, притормаживая у кавалера с собачкой.
— Почему это?! — взбрыкнула Мыльникова.
— Ладно. Сам расскажу… — вздохнул Колчин.
— Ой, только не надо, не надо только! Пусть он ничего не знает! Ой, мамочки-мамочки-мамочки!
М-мда, женская логика…
— Подниметесь к нам? — ритуально предложил Мыльников, когда Колчин сдал с рук на руки Галину Андреевну.
— Поздно сегодня… — ритуально отклонил Колчин, как бы пообещав, опять же ритуально, непременно, но в другой раз.
— Ну смотрите сами… А к нашей теме мы вернемся. Я утром отзвоню вам. Вы у… Гал! Ключ отдала?
— Ой! Сейчас! Там неприбрано, Юрий, вы не обращайте внимания. Свежее белье в шкафу — нижняя полка.
— Спасибо. Не надо ключ. А позвоню я сам.
М-мда, мужская логика… «Вы уже где-то остановились, Юрий? — Нет… — Вот ключ. — Не надо, я уже где-то остановился».
…«Чайка» пока не укладывалась на покой. Для иностранных специалистов — Рождество в последнюю неделю декабря не привнесенный, но доморощенный, свой-родной праздник. Отель бодрствовал. Пьяного гвалта на этажах, музыкального рева из окон, расхристанного буйства не отмечалось, но Рождество — отмечалось. Бодрствовали. Потому припозднившийся Колчин был встречен не хмуро-полусонно (шляются черт-те где, а мы карауль!), но с пониманием. «Девятку» он загнал на площадку, к столбику для разогрева. Сам, наконец, вошел в номер.
Мелочи-вешки, установленные на саквояже, на дверце шкафа, там, сям, свидетельствовали — никто Колчина в его отсутствие не тревожил.
Остается надеяться, в его присутствие тоже не потревожат.
Ванны-«фуро» здесь не было — к сожалению, лишь душ. Он принял душ.
ebooksa