Северьян Януарьевич улыбнулся натянуто.
— Екатерина Михайловна, не ищите криминала там, где его нет.
— Вы не ответили.
— Наши девочки ездили к ней в гости. Миша ездил. Наташа живет в Питере, сменила фамилию, работает на озвучке. Правда, говорят, в последнее время стала много пить. Но это… очень характерная беда.
— Понятно.
— Он ведь вам понравился? — спросил директор.
Катя усмехнулась, кивнула утвердительно:
— Понравился. Это странно?
— Ни капельки. Дима всем нравится.
— Так-таки всем?
— В наше время не слишком часто встречаешь надежных людей.
— А Дима надежный?
— Он не бросает слов на ветер. Те, кто попадает в сферу его влияния, не хотят уходить. Максим Абалов, Миша, Ваш покорный слуга, кстати. — Северьян Януарьевич шутовски склонил голову. — Знаете, приятно осознавать, что, если говорят: «Завтра мы снимаем пятую сцену», то это означает, что завтра мы будем снимать пятую сцену, а не искать деньги на ее съемку. Я чувствую себя, как во времена застоя, даже лучше.
Катя подумала, что для первого дня знакомства она, пожалуй, задает слишком много вопросов. Прав Северьян Януарьевич. Профессионал — это образ мышления. Ей не столько хотелось выяснить побольше о самом Диме, сколько о его связях с отцом.
— Мне кажется, Дима предпочел бы держаться подальше и от отцовских дел, и от всего этого мира, — вдруг очень серьезно сказал Северьян Януарьевич. — Да жизнь заставляет. И Смольный этот еще объявился не ко времени. Фильмы заканчивать надо, а тут… Хотя неприятности никогда ко времени не бывают.
— Приятно было с вами поговорить, Северьян Януарьевич. — Катя открыла дверцу и выбралась из машины.
— И мне было очень приятно, Екатерина Михайловна. Надеюсь еще увидеться с вами на съемке.
Катя повернулась, вошла в здание УВД, миновала конторку дежурного. Свернула в узкий коридорчик, ведущий к кабинетам, и… увидела Антона Лемехова. Тот топтался по коридорчику, смущаясь и тяжко вздыхая каждую секунду. В руке он держал букетик гвоздик. Катя невольно замедлила шаг. Антон в очередной раз повернулся, увидел ее, засмеялся натянуто.
— Я уж думал, не дождусь. Народ мимо шастает, ржут, как эти… как лошади, одним словом. Фу, аж жарко стало… — На щеках Лемехова действительно вспыхнул румянец. — Я тут… Короче, ну… Ехал на работу, смотрю, у площади цветы продают. Я и подумал… В общем, вот. — Он протянул Кате букет. — Это тебе, Кать.
Катя взяла гвоздики, поднесла к лицу. Странное ощущение, Ей давно уже не дарили цветов просто так, без повода. На дни рождения, это да, но и все.