— А мы тебя ни о чем и не спрашиваем, — довольно приговаривал оперативник, защелкивая на запястьях парня наручники. — Захочешь срок себе скостить, сам все расскажешь… Катя! Что у тебя?
— Никого, — сказала она. — Только эти двое. А что в сумках?
— Да хрен знает, мать. — Лемехов отдувался, утирал пот со лба. — Ты знаешь, я всегда за законность. Без понятых — ни-ни. Ни глазком, ни руком, ни ногом. Лейтенант! — тут же гаркнул он. — Зови понятых! Обыск делать будем.
Понятых привели минут через пять. Вскрыли сумки, в которых оказались плотные полиэтиленовые пакеты. Стоило взрезать пленку, и по квартире поплыл характерный запах.
— «Травка», — констатировал Лемехов. — Лет на восемь ваш запасец потянет. Каждому. — Он тряхнул второго задержанного. — Насчет наркоты мы поняли. А Смольный-то где?
— Не знаю я никакого Смольного, — испуганно хлопая глазами, ответил тот.
— А если подумать получше? — подступил к нему Лемехов.
— Говорю же, не знаю.
— Хочешь сказать, он тут с вами не живет?
— Да ты че?..
Задержанный искренне недоумевал.
Лемехов вздохнул, повернулся к Кате.
— Кать, тут не берлога. Тут «яма». Что-то наши «достоверные источники информации» напутали. — Он усмехнулся, покачал головой. — Это же надо. Рассказать кому — не поверят. Случайно такую «яму» нарыли.
Катя сразу поверила, что ни о каком Смольном тут знать ничего не знают.
— Лейтенант, — она повернулась к участковому, — а другого «третьего подъезда» у вас тут нет?
— А это не третий, — в свою очередь, удивился лейтенант.
— Как не третий? — изумилась Катя.
— Ну, в смысле, по нумерации — то он третий. Но обычно все считают от дорожки.
— И что? — не понял Лемехов.
— Если от дорожки считать, то этот подъезд — четвертый, — объяснил участковый.