— Но, Винс, я ужасно хочу эту машину.
— Она тебе по карману?
— Пока нет. Но я надеюсь, ты мне приплатишь. Я знаю, у тебя есть деньги, Винс. Может, дашь мне аванс в счет тех кредиток, которые я потом сопру? Или повысь мой процент.
Винс трет виски.
— Ты же знаешь, такие покупки привлекают внимание. Твои коллеги на почте ездят на новых спортивных машинах?
— Скажу, что получил небольшое наследство. Или ликвидировал страховку.
— Клэй, будет достаточно времени, чтобы…
— Пожалуйста, Винс.
— Давай сменим тему. За кого голосовать собираешься?
— Я даже на работу ездить не стану. Буду ходить пешком.
— За Картера или за Рейгана?
— Буду кататься только по выходным.
— Потому что, если у тебя нет планов на вечер, пойдем со мной послушать сына Рейгана.
— Винс. Подожди. Это же не «Феррари» какая-нибудь, не «Порше».
— Клэй. Это неудачная мысль.
— Пожалуйста, Винс. Я больше ни о чем не попрошу. Какой прок в таких деньжищах, если их нельзя тратить?
Еще о Клэе. Его жена умерла два года назад. Аневризма. Скоропостижно. Встала, чтобы приготовить Клэю завтрак. Он нашел ее в кухне. Она лежала, как бесформенная куча белья Поэтому Клэй стал приходить по утрам в магазин пончиков, где и разговорился с Винсом. Винс заметил в нем одну особенность: Клэй будто знал, что лучшая часть его жизни позади.
Винс смотрит в сторону центра города. Отодвигает буклет.
— Послушай, Клэй. Время не подходящее. Подожди месяц-другой, тогда и поговорим опять. Лады?
Клэй не отвечает, забирает буклет и, пряча его, смахивает со стола несколько картофельных стружек. Не успевают они долететь до земли, как у его ног начинается ожесточенная птичья борьба.