– Идем в подвал или?…
– Да-да, идем, только не убивайте. Мать, дети, жена. Ну что вам моя смерть!
– Вставайте с пола и вперед.
Тихий поднял его за шкирку махрового халата, подвязанного кушаком.
Прямо на них из комнаты в переднюю вышел огромный лохматый пес. Мифодий, не задумываясь, выстрелил, и собаку снесло с дороги, словно порывом урагана. У Макова подкосились ноги, и он упал на пол, дрожа от страха, как в лихорадке.
– Здесь не пляж, любезный профессор. Мы теряем время. Вы начинаете мне действовать на нервы.
Он вновь поднял Макова на ноги.
Тот понял, что жалостью убийцу не проймешь. Надежда умирает последней.
Может, деньги спасут положение.
Они поднялись на второй этаж, прошли в библиотеку. Все те же фокусы: один шкаф выдвинулся вперед, а за ним находилась кладовая. Деньги лежали пачками на стеллажах. Тут можно потерять голову, если нервы не в порядке.
– Сумма?
– Шесть миллионов триста двадцать одна тысяча.
– Правильно. Деньги любят счет. Садитесь за письменный стол, будем писать письмо султану.
Маков ничего не понял. Из глаз текли слезы, нижняя губа тряслась. Пришлось усадить его, как ребенка, не желающего есть овсянку.
– Где ваша жена?
– В Геленджике с детьми. Две девочки и мальчик. Четырнадцати, двенадцати и семи лет.
– Где ваша мать?
– На первом этаже в спальне. Она парализована, но все понимает. Отвечает глазами. Может шевелить губами, мы ее понимаем.
– Берите лист бумаги и пишите. Вас должны арестовать в ближайшие дни.
Согласно статье предусмотрена конфискация имущества. Единственный выход – явиться с повинной, что вы сейчас и сделаете. Пишите, я сказал.